Глава 8. Критерии оценки народности поэзии
8.1. Предпосылки оценки уровня и народности поэзии.
Восприимчивость поэзии. Певучесть или звучание языка поэта.
Определимся с понятиями, которые взяты из книги С.И.Ожегова «Словарь русского языка» (1)
Понятие – логически оформленная общая мысль о предмете.
Язык – совокупность средств выражения в словесном твор-честве, основанных на общенародной звуковой, словарной и грамматической системе, стиль.
Душа – внутренний психический мир человека, его сознание (по Ожегову). Человек, согласно учению Святого Писания состоит из тела и души.
Нация – исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.
Философия – наука о наиболее общих законах природы, общества, мышления.
Справедливость – беспристрастие, действия в соответствии с
истиной.
Кто-то из нормальных людей сказал начинающему поэту: «Ищи родину и найдёшь стихи». «Шестидесятники» искали недостатки у представителей системы в СССР в 60-80-е годы 20-го века и находили их. Но они не нашли родину – Россию, не понимали простого народа, который незаметно делал Историю Державы: строил, защищал родину, растил детей, кормил население. Как известно, критиковать легче, чем заниматься простым нужным трудом. Некоторым мудрецам очень хочется учить военных, технических специалистов, работяг и крестьян, взирая с Олимпа знаний философии Древней Греции и истории Рима.
Для выявления искомых критериев обратимся к творчеству русского национального поэта Н.М.Рубцова, не теряя главную заданную тему «Методика оценки и критерии народности поэзии».
Рубцов писал о селе Никольском: «Здесь – души моей родина». То есть его душа, а не тело, живёт в родных окрестностях (на реке,
в лугах, на холмах, на мосту, в лесу, на клюквенном болоте, около
88
разрушенного собора). Непрерывное общение Рубцова с простыми людьми в родных краях,– это поиск свидетельств народного разговорного языка и народного понимания смысла жизни, т.е. народной философии.
8.2. Простота и глубина поэзии, овладение приёмами стихосложения.
В юности (1950-1955 г.г.) ряд стихотворений выполнен Н.Рубцовым в русском традиционном стиле («Два пути», «Деревенские ночи», «Первый снег»), что объясняется складывающимся мировоззрением начинающего поэта на базе классического преподавания литературы в то время в советских школах и в техникумах. В 14 лет в стихотворении «Два пути» Рубцов задумывается о смысле протекающей жизни:
Но мечтая, видимо, о чуде,
По нему по тракту, под дождём
Всё на пристань двигаются люди
На телегах, в сёдлах и пешком.
А от тракта, в сторону далёко,
В лес уходит узкая тропа.
Хоть на ней бывает одиноко,
Но порой влечёт меня туда.
В 17 лет Рубцов создаёт первый лирический шедевр «Деревенские ночи»:
Пусть ромашки встречные
от копыт сторонятся,
Вздрогнувшие ивы
брызгают росой, –
Для меня, как музыкой,
снова мир наполнится
Радостью свидания
с девушкой простой!
Всё люблю без памяти
в деревенском стане я,
89
Будоражат сердце мне
в сумерках полей
Крики перепёлок,
дальних звёзд мерцание,
Ржание стреноженных
молодых коней…
В период службы на флоте (1955-1959г.г.), понимания необходимости защиты Родины многие стихи наполнены патриотической тематикой и грустью временного расставания с малой родиной. Рубцов знакомиться с творчеством Есенина, Кедрина. Во время занятий в литературном объединении «На страже Заполярья» Рубцов имел возможность слушать и оценить творчество товарищей-поэтов и совершенствовать технику стихосложения. Уровень участников литобъединения был довольно высокий, если напомнить, что около 20 моряков (матросов и офицеров) позднее стали членами Союза писателей СССР. Хотя газетная тематика была во многом заданной (военно-патриотическое направление), Рубцов в отдельных стихах («Ты с кораблём прощалась», «Северная берёза», «Грусть») поднимается на очень высокий уровень духовно-эмоционального отражения наблюдаемых картин прощания и встреч, воспоминаний о родных краях. Смотрите фрагмент из стихотворения «Грусть»:
Любимый край мой, нежный и весёлый,
Мне не забыть у дальних берегов
Среди полей задумчивые сёла,
Костры в лугах и песни пастухов.
В Ленинграде (октябрь1959г. – июль1962г.) Рубцов общается с городской гуманитарной интеллигенцией, тяготевшей к словесной эквилибристике, рифмачеству, игре на оригинальность, нерусским по сути словообразованиям, эстрадчине и ёрничанью над действи-тельностью. Заплывая с городскими поэтами в этот поток литера-турщины, Рубцов пишет иногда ритмизированные стихи, в которых ощущается стиль Маяковского («В океане», «Я весь в мазуте…», «На берегу», «Бывало, вырядимся с шиком…», «Сколько водки выпито…»). И в то же время Рубцов не впадает в философские
90
бредни. Например, в стихотворении «В кочегарке» поэт практи-чески документально приводит разговор со своим новым «большим» начальником – кочегаром во время поступления на работу в такое «элитное» заведение.
В топке шлак ломал с размаху
Ломом, красным от жары.
Проступали сквозь рубаху
Потных мускулов бугры.
Бросил лом, платком утёрся.
На меня глаза скосил:
– А тельняшка, что, для форсу? –
Иронически спросил.
Я смеюсь: – По мне для носки
Лучше вещи нету, факт!
– Флотский, значит?
– Значит флотский.
– Что ж, неплохо, коли так!
Кочегаром, думать надо,
Ладным будешь, – произнёс.
И лопату, как награду,
Мне вручил: – Бери, матрос!..
В стихах этого периода поэт через понятия Справедливости и радость бытия выражает самоиронию, адекватное отношение к жизненным ситуациям, не опускаясь до ёрничанья. Память о селе Никольском, о Тотьме, о друзьях детства и юности не оставляют поэта. Рубцов создаёт «Видения в долине», «Добрый Филя», «Долина детства», «Старый конь»… Перед поступлением в литинститут Рубцов пишет песню двусмысленного содержания «Жалобы алкоголика», которую весело распевали студенты в общежитии и которую заумные критики оценивали и оценивают прямолинейно. Но сам Рубцов ни разу не включил эту песню в свои сборники, самоцензура была у него на первом месте. Во время очной учёбы поэт получает базовые литературные знания, читает стихи во время застолий. Нигде Рубцов не терял искренности, не лукавил в стихах из-за каких-либо, даже меркантильных соображений. Не менял тексты строк в угоду редакторам (4).
91
8.3. Народная философия поэзии, отражение в биографии.
Н.М. Рубцов очень много читал. Не макулатуру лакировочного, эгоцентрического и диссидентского направлений, а русскую классическую литературу: Л.Толстой, Н.В.Гоголь, Ф.И.Тютчев, А.А.Фет, А.Я.Полонский, А.Блок. Рубцов с юности занимался самообразованием, искал смысл жизни, создавал словарное богатство, без которого настоящие стихи не напишешь.
Зимние, летние и осенние поездки в село Никольское в 1963-1965 г.г. обогащают образное мышление поэта картинами русской природы, видами разрушенных православных храмов по любым маршрутам поездок, народными взглядами на жизнь. Его мировоззрение сложились окончательно. Стихи «Тихая моя родина», «Русский огонёк», «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны…», «Видения на холме», «Философские стихи», «Журавли», «По вечерам», «Звезда полей», «Душа хранит» свидетельствуют о глубоком философском понимании явлений, с которыми встречается поэт на жизненных дорогах. Н.М.Рубцов применил в творчестве национальный поэтический метод, то есть вложил душу в стихи, раскрыл существо каждого явления: «Купол церковной обители яркой травою зарос…», «Дай Бог, дай Бог!…Ведь всем не угодишь. А от раздора пользы не прибудет…», «И жаль мне, и жаль мне разрушенных белых церквей», «И не леса мне видятся окрест, а лес крестов в окрестностях России», «И разбудят меня, позовут журавлиные крики», «Как будто спит былая Русь», «И счастлив я, пока на свете белом, Горит, горит звезда моих полей», «Как сон столетий, Божий храм».
12 января 1964 года в письме к начинающему автору Рубцов выражает своё видение поэзии:
«Вашего оригинального мировоззрения в стихотворении тоже нет. Вот по всему по этому Ваше стихотворение не произвело на меня впечатления. А жаль. Жаль потому, что человеку, любящему стихи, любому такому человеку всегда бывает радостно, когда он находит в стихах поэзию, т.е. свежую тему, свежий символ, свежее настроение, мировоззрение, мысли, свежие оригинальные слова. И всегда приходиться огорчаться, когда всего этого нет в стихах»…
«Когда я говорю Вам, что тема Вашего стихотворения старая и общая, это ещё не значит, что я вообще против старых тем. Тема
92
любви, смерти, радости, страданий – тоже темы старые и очень старые, но я абсолютно за них и более всего за них!
Потому я полностью за них, что это темы не просто старые (вернее ранние), а это темы вечные, не умирающие. Все темы души – это вечные темы, и они никогда не стареют, они вечно свежи и общеинтересны.
Поэзия идёт от сердца, от души, только от них, а не от ума (умных людей много, а вот поэтов очень мало!). Душа, сердце – вот что должно выбирать темы для стихов, а не голова.
Кое-где у Вас совершенно отсутствуют рифмы, т.е. созвучия на конце строк…Можно, конечно, писать стихи и без рифмы, но почему же тогда в других местах стихотворения они у Вас есть?»
Рубцов критически деликатно разбирает какое-то графоманское произведение и фактически сообщает основы подходов к написанию стихотворений. Заканчивает письмо таким советом:
«Такие недостатки, которые есть, на мой взгляд, в Вашем стихотворении, сейчас довольно широко распространены в стихах и множества других авторов. Причём частенько такие стихи всё же печатают, и если Вы встречаете такого рода стихи в печати, то не думайте, пожалуйста, что так и надо писать. Всем нам надо учиться писать так, как писали настоящие, самые настоящие поэты – Пушкин, Тютчев, Блок, Есенин, Лермонтов. Законы поэзии одни для всех».
В письме в Северо-Западное книжное издательство (весна-лето 1964 г.) в связи с редактированием сборника «Лирика» Рубцов сообщает: «Стихотворение «Уединившись за оконцем» Вы назвали легковесным. По-моему, легковесным следует считать те стихи, которые лишены всякого настроения, а значит, и поэтического смысла, а не те стихи, в которых выражено лёгкое настроение или состояние духа и выражено легко. Иначе стихотворение Есенина, например, «Вот уж вечер, Роса блестит на крапиве. Я стою у дороги, прислонившись к иве» – тоже стихотворение легковесное, а не удивительный шедевр чистоты души и духа…» «Я считаю, что моя позиция, т.е. мои привязанности, моя любовь должны быть понятны по моим стихам, которые я пишу искренне, – и, значит, не нуждаюсь в декларации моей позиции».
Из села Никольского 22 августа 1964 г. Рубцов пишет А.Я.Яшину: «Вообще-то «Вологодский комсомолец» – газета
93
унылая. Печатает удивительно неуклюжие, пустяковые «современ-ные» местные стихи. Уж сколько раз твердили миру, что мы молотобойцы, градостроители и т.п., и всё твердят! А где лиризм, естественность, звучность? Иначе, где поэзия? Да ещё многие из пишущих со своим легкомысленным представлением об этом деле носятся, как курица с яйцом! Впрочем, это сейчас широко распространено на Руси»…
«Здесь за полтора месяца написал около сорока стихотворений. В основном о природе, есть и неплохие и есть вроде ничего. Но напи-сал по другому, как мне кажется. Предпочитал использовать слова только духовного, эмоционально-образного содержания, которые звучали до нас сотни лет и столько же будут жить после нас».
В ноябре 1964 г. Рубцов пишет А.Яшину: «Только я вот в чём убеждён, Александр Яковлевич (разрешите мне поделиться своим, может быть нелепым, убеждением): поэзия не от нас зависит, а мы зависим от неё. Не будь у человека старинных настроений, не будет у него в стихах и старинных слов, вернее, старинных поэтических форм. Главное, чтобы за любыми формами стояло подлинное настроение, переживание, которое, собственно, и создаёт, независимо от нас, форму. А значит, ещё главное – богатство переживаний, настроений (что опять не от нас зависит), дабы не было бедности, застоя интонаций, форм…»
Ещё в начале 1966 года поэт заметил опасность духовного и физического разрушения русской деревни (новая или свежая тема в то время), когда написал:
Ах, город село таранит!
Ах, что-то пойдёт на слом!
Меня всё терзают грани
Меж городом и селом.
После поездки на Алтай летом 1966 года, знакомства с необъятными просторами России, памятниками Восточной Скифии поэт пишет в философском стихотворение «Шумит Катунь»: «И кто-то древней клинописью птиц, Записывал напев её былинный» (опубликовано в центральной газете «Правда» в декабре 1968 г.).
Рубцов выходит на совершенно другой уровень поэзии: поэзии-пророчества, поэзии-исповеди и поэзии с подтекстами
сознательно или безсознательно зашифрованного смысла.
94
Расшифровать их могли только читатели, которые хранили в душе православные заповеди, хорошо знали суть негативных проблем в обществе (тревога за души русских людей и за будущее детей, за уходящие деревни, за уничтожаемую природу).
Многие современники отмечали пессимистические мотивы в поэзии Рубцова при довольно оптимистическом характере.
«Как сообщил адмирал флота Капитанец И.М., корабли Северного флота стояли в оцеплении зоны серии пятнадцати ядерных воздушных взрывов». Дальномерщик Н.Рубцов, находясь на фок-мачте миноносца «Острый», получил облучение (30). Метод лечения от резкого уменьшения лейкоцитов известен. Отсюда:
Красным, белым и зелёным
Мы поддерживаем жизнь.
Взгляд блуждает по иконам.
Настроенье – хоть женись. (1969г.)
Приведу мотив прощания поэта с Белым Светом:
Прощай, костёр! Прощайте все,
Кто нынче был со мною рядом,
Кто воздавал земной красе
Почти молитвенным обрядом.
Факт облучения не афишировался Рубцовым из-за подписки о неразглашении сведений о ядерных испытаниях на «Новой земле».
8.4. Мировоззренческий разрыв между поэтом, критиками и редакторами ряда изданий.
Не удивительны ограничения в публикациях стихов Рубцова со стороны редакторов, которые видели скрытый протест поэта против разрушения духовных сторон жизни народа. Карьеризм и эгоизм срабатывали. Наблюдалось желание «улучшить» стихи Рубцова и/или изъять частично из выпускаемого сборника. Но была поддержка со стороны незашоренных литераторов и редакторов: Е.Исаев, Н.Сидоренко, Ст.Куняев, Д.Стариков, В.Максимов и др.
Рубцов не стал приспосабливаться под тенденции лакировки действительности, не заботился о впечатлении от своей поэзии, следовал принципам народной философии, применял просто-народные слова и обороты, те, которые он слышал в общении на любых перекрёстках судьбы.
95
Не все близкие Рубцову по мировоззрению литераторы это понимали. Например, В.Кожинов писал: «У него (у Рубцова, прим. Ю.К.-М.) не так уж мало совсем не удавшихся, не достигших, по
слову Блока, гармонии слова и звука стихов, и даже во многих его
лучших вещах есть неуверенные или просто неверные ноты… ».
И ещё одно критическое высказывание В.Кожинова: «В заключение скажу ещё раз о том, что при всей безусловной ценности творчества Николая Рубцова даже в зрелой его поэзии нетрудно обнаружить множество недостаточно совершенных строк и строф». Это означает только то, что В.Кожинов оказался далёк от народного языка, в стихии которого жил Рубцов. Поэт свободно вводил в строфы старые и даже бытовые слова.
Продолжаются систематически попытки дискредитировать творчество Н.Рубцова. Отповедь этим ангажированным публи-каторам дана в альманахе «Звезда полей», 2014. Раздел 14 называется: «Юрий Кириенко-Малюгин. «Опровержение дезин-формации и фантазий вокруг Рубцова» (7 авторских статей из сайта «Звезда полей»). Приведены также литературоведческие иссле-дования поэзии Н.Рубцова: Мария Акимова «Николай Рубцов и Петербург», Юрий Кириенко-Малюгин «Для кого пальмы юга» Николая Рубцова (31).
Рубцововедение, наука о творчестве Н.Рубцова, базировалась на информации современников поэта, на исследованиях нефор-мальных и формальных литераторов. Не случайно многие из них стали участниками рубцовских мероприятий и организаций» (32).
Применяемый в настоящее время газетный язык имеет зачастую жаргонный характер, оторван от традиционного русского языка. Различия в воспитании, образовании, условиях проживания и мировоззрении конкретных литераторов обуславливают их недо-стоверность в оценке творчества конкретного поэта, писателя.
8.5. Словарное богатство поэта, русская разговорная речь и свобода изложения любой темы.
Для того, чтобы писать национальные стихи, надо обладать богатством русского народного языка, быть в постоянном общении с людьми, хорошо знать историю и любить Россию. С.Есенин, например, воспитывался в чисто русской народной среде, закончил
96
церковно-учительскую школу, прекрасно знал славянский язык и поэтому имел полное право изобретать и/или применять непроиз-вольно образные русские слова: «цветь», «дроги», «спокой в наро-де», «гладь», «трын-трава», «хмарь», «бронзой прозвенеть» и др. В поэме «Анна Снегина» поэт широко использует народную речь.
Рубцов применял разговорные словечки в стихах естественно, у него очень часто ведётся обращение к знакомому или читателю то с вопросом, то за советом, то с каким-то фактом. Например, ещё в
созданном в Ленинграде доинститутском стихотворении «Добрый Филя» Рубцов говорит:
Мир такой справедливый,
Даже нечего крыть…
– Филя! Что молчаливый?
– А о чём говорить?
Ниже курсивом в фрагментах стихотворений выделены слова, которые не могли принять критики с классическим городским образованием. Я предполагаю, что поэт специально не корректировал такую строку, считая, что это и есть природный русский язык. Более того, Рубцов давал возможность читателю домысливать ситуацию, кто и что стоит за нарисованной картиной жизни. Поэт реализовал известное требование к поэту, писателю: «словам должно быть тесно, а мыслям просторно». Привожу фрагменты из стихов Рубцова (курсивом даны народные слова, которые логически ложатся в текст и смысл строфы):
Бегут себе, играя и дразня,
Я им кричу: – Куда же вы? Куда вы?
Взгляните ж вы, какие здесь купавы! –
Но разве кто послушает меня…
«Купавы» (1967г.)
Снег летит – гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу…
Ну и ладно! И добро.
«Выпал снег…» (1969г.)
97
Никто до Рубцова не писал, так свободно обращаясь с русским языком, создавая простор для движения мысли читателя.
Всю пройду дороженьку до Устюга
Через город Тотьму и леса,
Топ да топ от кустика до кустика –
Неплохая в жизни полоса!
«Подорожники» (1968г.)
Другой поэт на месте Рубцова вместо «топ да топ» поставил бы «я иду» от кустика до кустика. А эффект от восприятия ситуации длительного пешего пути был бы снивелирован. И это не приём поэта. Рубцов действительно «топает» от Тотьмы к Великому Устюгу (примерно 200 км). И, наверняка, ловит попутную машину.
И далее. Ну, какой городской поэт напишет так, как Рубцов!
Ему какая-нибудь бабка
Поднять котомку пособит.
«Старик» (1967г.)
Пускай сосед поглядывает мутно
И задаёт вопросы поминутно, –
Что ж из того?
Здесь можно отдохнуть!
………………………………
Сижу себе, разглядываю спину
Кого-то уходящего в плаще,
Хочу запеть про тонкую рябину,
Или про чью-то горькую чужбину,
Или о чём-то русском вообще.
«Вечерние стихи» (1969г.)
Примеры использования Н.Рубцовым русских разговорных выражений и фольклора можно продолжать и продолжать. Приведённые фрагменты стихов Рубцова и сейчас не пропустили бы многие редакторы из-за «неправильного» (не литературного) русского языка. И только на Вологодчине, где редакторы газет про-исходили из сельских районов, принимали стихи Рубцова (4).
98
8.6. Критерии народности поэзии.
Можно сформулировать подходы Н.М.Рубцова к созданию стихотворного произведения. Это можно и нужно идентифицировать как критерии народности поэзии:
1. Подлинное старинное (т.е. национальное), оригинальное и свежее настроение.
2. Богатство переживаний автора по строфам стиха.
3. Исповедальность и искренность в создании стиха.
4. Творческий уровень, образование и целевое самообразование, знание истории Родины.
5. Поэтические традиционно-канонические формы.
6. Нестандартные рифмы.
7. Выдержанный ритмический строй стихотворения.
8. Темы пути, малой и большой родины, поиска Истины – вечные темы.
9. Лиризм, естественность, звучность.
10. Слова духовного, эмоционально-образного содержания и старинные русско-славянские слова.
11. Богатство интонаций и форм по всей авторской поэзии.
12. Актуальные для общества темы, свежий символ, свежее мировоззрение.
13. Адекватные терминам, символам и образам эпитеты и нетривиальное оригинальное сочетание слов в строфе.
14. Песенность поэзии автора. Читательская восприимчивость поэзии.
