Глава 26. Рубцов и методика оценки народности поэзии
Глава 27. Калейдоскоп событий 2007 года. «Синдром Касандры...» Моноспектакль в ДК. «Рубцовские чтения» 2007. Альманах «Звезда полей» 2007.
Глава 31. Альманах «Звезда полей» 2008. Издатель НКО «Рубцовский творческий союз»
Глава 32. Юрий Кириенко-Малюгин. Рубцововедение начала XXI века
Глава 34. Николай Рубцов «На земле святой и древней». Русские песни. 2008 Авторы песен. Издатель НКО «Рубцовский творческий союз»
Глава 35. Дизайн-календари в формате А3 (42,0 см х 59,7см) под девизом «Николай Михайлович Рубцов — русский национальный поэт». 2003-2011
Глава 36. Исповедь и поэма «Голгофа». Анатолий Шидловский — явление Поэта.
Глава 37. Впереди родимый край. Юрий Кириенко-Малюгин. Стихи и песни. 2008 год.
Глава 39. Редактор-составитель. Альманахи «Звезда полей» и книги лауреатов. Тайна гибели Николая Рубцова. Период 2007-2013.
Глава 41. Лада V. Одинцова. Литинститут. Рубцов, Передреев, Кузнецов. Заезд в Россию в декабре 2012- январе 2013 года
Глава 42. Повесть-предупреждение «Есть «Божий суд...», 2012. Барьеры на пути публикации. «А братик меня защитит».
Глава 43. Читальный зал им. Н.М. Рубцова. Колледж № 58 (с 2014 года — площадка № 5 колледжа № 20). Экспозиция НКО «Рубцовский творческий союз», январь 2013 г.
Глава 44. Поэтический сборник «Добрый вечер», 2013. Кириенко-Малюгин.
Глава 45. Методика оценки и критерии народности поэзии. 2014. Кириенко-Малюгин
Глава 46. Ведущий научный сотрудник (2009-2016 гг.). ВНИЭСХ - флагман электрификации и автоматизации сельского хозяйства РФ.
С 01 ноября 2009 года я начал работать в качестве ведущего научного сотрудника (кандидата технических наук) во Всероссийском научно-исследовательском институте электрификации и автоматизации сельского хозяйства.
Эта научно-исследовательская работа велась параллельно с непрерывной общественной работой по проведению литературных конкурсов «Звезда полей», изданием ежегодного альманаха «Звезда полей», проведением ежегодных Московских научно-практических конференций «Рубцовские чтения», подготовкой и изданием авторских книг и статей по литературоведению, выпуском авторских поэтических книг, подготовкой и публикацией публицистических статей, организацией систематически литературных и литературно-музыкальных встреч и мероприятий по направлению пропаганды творчества Н.М. Рубцова и русских поэтов традиционного направления, ежемесячными выпусками текущей литературной информации в меню «новости» сайта www.rubcow.ru «Звезда полей. Николай Михайлович Рубцов и народное творчество».
….............
Глава 46.1. Разработка темы «Бесконтактная дефектация объектов при непрерывной поточной подаче».
Были разработаны: конструкция блока дефектации округло-овальных агрообъектов, компановка датчиков распознавания дефектов во время непрерывного движения, устройства автоматического удаления дефектных объектов из зоны потока, транспортирующие устройства для фракций различного технологического назначения.
…..........
Глава 46.2. Обоснование параметров модулей поточной линии. Патентная защита научных разработок (2010-2016).
В период научной работы были рассчитаны и обоснованы кинематические параметры модулей блока дефектации.
Поданы заявки и получены 9 патентов РФ на линию дефектации и блоки-модули устройств поточной линии. То есть обеспечена патентная защита научных разработок. Оплата подачи заявок на патенты РФ и поддержание сроков действия патентов на территории РФ осуществлялась руководством ВНИЭСХ, как это предусмотрено законодательством РФ. Однако с 2015 года появилась гласно-негласное указание, согласно которому оплату подачи патентов должны были проводить авторы заявок на патенты. Цель указана — благородная, экономия расходов НИИ. От кого исходило такое своеобразное указание, авторам не было известно, но без кадров Министерства финансов здесь не обошлось. Хотя затраты на патентование были несооизмеримо низки по сравнению с финансированием киноподукции и ТВ- каналов, мягко говоря, сомнительного направления.
Отмечаю, что научные сотрудники создавали и создают изобретения не для себя лично, а для защиты приоритетов блоков и модулей машин и производственных линий нашей страны — Российской Федерации и для её народов..
…...............
Глава 46.3. Попытки практической реализации разработок. Научные статьи и доклады на научных конференциях (2010-2016).
Научные сотрудники любого НИИ, которые относятся к сфере Академии наук РФ отчитываются ежегодно о проведённых работах и планах на последующий период исследований. Я, как ведущий научный сотрудник, выступал неоднократно на научных конференциях в Москве, а также дважды в 2011 и 2013 г.г. на научных конференциях в Республике Беларусь.
Оценка научного вклада каждого сотрудника российских НИИ примерно с 2013 года стала оцениваться по специальной бумажной методике в баллах, где высшие баллы засчитывались за публикации в международных научно-технических журналах типа РИНЦ и т.п. Кто это придумал интересно? Более низкие баллы начислялись за подачу заявок на патенты РФ и получение патентов РФ.
Каждая публикация российского учёного (кстати небесплатная для каждого научного сотрудника) в зарубежном научном журнале являлась Бесплатной Информацией для зарубежных фирм, которые осваивали эти научные идеи почти мгновенно. А фирмы и предприятия России оставались без прибыли. Кто-нибудь оценивал информационный Ущерб, наносимый Экономике России???
Как вообще понимать Такую Методику, созданной (кем???) бесплатной передачи иногда Уникальной технической информации? От зарубежных фирм таких подарков не получишь бесплатно или воообще!!!
Финансирование конкретных ОКР (опытно-конструкторских работ) и изготовление опытных образцов, заявляемое лабораториями и отделами НИИ блокировалась следующим образом. Предлагалось (сообщение руководства ВИЭСХ о требованиях руководства Академии наук) оригинальное: Представьте опытный образец и если он «понравиться» какому-то «Госспонсору» (?!) или частному, то возможно будет выделено финансирование. За кадром умолчание — а на какие средства авторы должны изготавливать опытный образец стоимостью порядка 100 тыс руб. (средства на покупку комплектующих для образца, заказ материалов и оплата изготовления деталей и узлов).
В 2014 году ведущие специалисты (доктора и кандидаты технических наук) научных отделов ВИЭСХа подали в РФФИ (Российский Фонд фундаментальных исследований) 40 (сорок !) приоритетных заявок-Программ для финансирования изготовления новейших опытных образцов и исследований. Ни одна программа из ВНИЭСХ не была принята для реализации. Для информации: научные сотрудники ВИЭСХ (численность примерно 130 чел) получали ежегодно 30-40 Патентов РФ. Для сравнения научные сотрудники ВИМ (состав примерно 300 чел.) в эти годы получали ежегодно 15-20 Патентов, то есть меньше, чем сотрудники ВИЭСХ.
Летом 2016 года по программе «оптимизации»-слиянии научно-исследовательских институтов, которые осуществлял ФАНО (Федеральное агенство науки и образования), научные отделы ВИЭСХа начали сокращать, сообщать о ликвидации ряда научных направлений и отдельные темы передавать в соседний ВИМ (Всероссийский институт механизации сельского хозяйства). К осени 2016 года наш отдел автоматизации ВИЭСХ сократился с 15 научных сотрудников до 4-х. Я по просьбе зав. отделом, доктора технических наук В.Р. Краусп написал отчет о проведённой за 2016 года работе к 1 октября 2016 года. После этого написал заявление и уволился из ВИИСХ.
Окончание повести по литературной деятельности последует
Глава 47. Гоголь – основоположник литературоведения России (обзор поэзии середины 18-го – начала 19-го веков).
Глава 48. Вечер-концерт к 80-летию Н. М. Рубцова в Российской Государственной библиотеке (Ленинской)
Глава 49. Московские ежегодные конференции «Рубцовские чтения» с 2006 года. Библиография базовых авторских изданий.
Глава 50. Пишите белыми стихами. Пародии, сатира, юмор. Юрий Кириенко-Малюгин.
Глава 8. Критерии оценки народности поэзии. Юрий Кириенко-Малюгин
8.1. Предпосылки оценки уровня и народности поэзии.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РУССКОЙ АРМИИ - СВЕТЛЕЙШИЙ КНЯЗЬ ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ-СМОЛЕНСКИЙ - СПАСИТЕЛЬ РОССИИ
Главный враг России, или Как исправить ситуацию с нищетой и безработицей
Главный враг России, или Как исправить ситуацию с нищетой и безработицей
Гоголь – основоположник литературоведения в России
ГОЗИЗДАТЕЛЬСТВА для СЕМЬИ и Молодёжи РФ или КОММЕРЧЕСКИЕ для…???
ПО страницам интернет-портала «ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ!»
ГОЛЕНИЩЕВ – КУТУЗОВ. Письма. Записки, М., Воениздат, 1989г.
ГОСИЗДАТЕЛЬСТВА или РАЗГУЛ ЧАСТНЫХ ИЗДАТЕЛЕЙ
По публикациям и дискуссиям на интернет-портале «Литературная Россия»
ГОСИЗДАТЕЛЬСТВА или РАЗГУЛ ЧАСТНЫХ ИЗДАТЕЛЕЙ. Информация № 2.
По публикациям и дискуссиям на интернет-портале «Литературная Россия»
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Россия — священная наша держава,
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГИМН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Россия — священная наша держава,
Государственный гимн Российской Федерации
Две стороны одной награды
Сразу несколько авторов «ЛР» стали лауреатами премии «В поисках правды и справедливости», но есть пара любопытных моментов, которые приводят в замешательство
Рубрика в газете: Что бы это значило?, № 2021 / 16, 29.04.2021
23 апреля состоялась торжественная церемония награждения лауреатов литературной премии «В поисках правды и справедливости». Учредитель премии – политическая партия «Справедливая Россия – Патриоты – За правду».
В этом сезоне в число финалистов в разных номинациях вошли сразу несколько молодых авторов нашего еженедельника. Дипломами лауреатов были награждены: поэты Анна Долгарева, Алина Костюченко, Александр Лошкарёв, Полина Корицкая; публицисты Виктор Власов, Александр Евсюков, Григорий Шувалов и шеф-редактор «Литературной России» Иван Коротков. Наш автор, замечательный писатель из Северодвинска Артём Попов получил третью премию в номинации «Молодая проза России» (с наградой в денежном эквиваленте).
Что же привело нашу редакцию в некоторое замешательство?
Во-первых, на официальном сайте партии, в новостном материале о премии почему-то забыли указать в числе лауреатов Ивана Короткова. К тому же, фамилии некоторых наших авторов оказались искажены – например, в списках появилась «Анна Долгачев» вместо Анны Долгаревой, «Григорий Шувалова» вместо «Григорий Шувалов».
А тот факт, что в списках забыли указать Ивана Короткова, кажется вдвойне странным ещё и потому, что он произнёс на церемонии большую и запоминающуюся речь, где указал на необходимость защитить «Литературную Россию» от гонений:
«Прежде всего, хочу поблагодарить уважаемое жюри во главе с Сергеем Михайловичем Мироновым – в этом сезоне сразу несколько замечательных авторов «Литроссии» попали в список финалистов премии.
Их публикации – будь то поэзия или публицистика – это пример неравнодушия, устремлённости к справедливости.
…
Как шеф-редактор я не могу промолчать и о том, что не все бывают рады такой неравнодушной, правдоискательской позиции «Литературной России». Однако, несмотря на усиливающееся давление со стороны департамента городского имущества города Москвы, мы всё-таки держимся – за счёт поддержки читателей и общественности, писателей и деятелей культуры, неравнодушных депутатов Госдумы, которые пишут и пишут запросы в московскую мэрию с просьбой разобраться в ситуации по справедливости. Надеемся, у нас получится.
Спасибо всем, кто нас читает и обсуждает – не важно, хвалите вы нас или ругаете. Газета живёт, пока о ней говорят.
Спасибо».
Что ещё любопытно? Нашему шеф-редактору вручал премию главный редактор газеты «Вечерняя Москва» Александр Куприянов. Что бы это значило? Может быть, он пытается усидеть на двух стульях, опасаясь будущего падения рейтингов «Единой России», и поэтому заигрывает со справедливороссами? С другой стороны, возможно, здесь играют свою роль его большие амбиции на литературном поле, о которых сегодня многие говорят. В предыдущих номерах мы уже рассказывали о возможных намерениях главреда «Вечёрки» подмять под себя несколько литературных изданий, обеспечив себе контроль над значимыми информационными площадками.
Ещё один момент. Удивительно, что на вручении литературной премии объединённой партии «Справедливая Россия – За правду» не было её сопредседателя, писателя Захара Прилепина. Казалось бы, уж кому-кому, а ему бы присутствовать на награждении молодой поросли литераторов, или уж, на худой конец, прислать приветственную телеграмму. Неужели внутри только-только созданной коалиции социал-демократов действительно назрел серьёзный раскол, о чём писали недавно в «Коммерсанте»?
В любом случае, сама идея вручать литературную премию молодым авторам – уникальна для политических движений в нашей стране и не может не вызывать одобрения. Поэтому будем надеется, что уже состоявшиеся и грядущие политические метаморфозы не затронут самой ориентации руководства партии на поддержку молодой литературы в рамках справедливого отбора соискателей, основанного на качестве текстов, без оглядки на политическую или иную конъюнктуру.
4 комментария на «“Две стороны одной награды”»
1. Николай ЕРЁМИН:
29.04.2021 в 18:36
Неспроста Григорий ШУВАЛОВ получил звание Лауреата премии «В поисках правды и справедливости» Неспроста я, шесть д=лет назад, прочитав в Интернете его стихотворения, составил подборку и опубликовал её в альманахе МИРАЖИСТЫ « Если Буду Жив», куда вошли — Константин Кедров, Елена Кацюба, Николай Ерёмин, Максим Цариков, Евгений Попов, Марина Саввиных, Сергей Бирюков , Григорий Шувалов, Лев Толстой («Литера-принт» КрасноярсК 2016) ПОЗДРАВЛЯЮ поэта от всей души-всего сердца и неспроста цитирую несколько его стихотворений:
ГРИГОРИЙ ШУВАЛОВ
* * *
* *
Меня запинают, и всё же домой я уйду.
Никто не узнает, никто ничего не заметит.
Посыплются листья, и небо подарит звезду,
в разбитое детство пускай она светит и светит.
Покуда свети, моя радость, покуда свети.
И сжалится Бог, и желанье моё не осудит:
вернуться туда и забитое детство спасти,
сказать — успокойтесь, не надо! — и крови не будет.
* * *
Мне некуда идти, мне негде притулиться,
мне не с кем разделить бессилие моё.
Боли, боли, душа, когда тебя не просят,
держись за жизнь, поэт, пощады не проси.
Пускай твои враги на сердце камень носят,
ты камень на врага на сердце не носи.
***
«Жили они долго и счастливо
и умерли в один день» из русских сказок
Классно тем, молодым и влюблённым,
Что летят по путевке в круиз,
А их лайнер над солнечным склоном
Неожиданно падает вниз.
Лучше так, пусть летят из круиза —
Отдых тоже теперь не пустяк,
И уже проштампована виза,
И запилены фотки в «Контакт».
И осталась минута до взрыва…
Полминуты… и скоро рванёт.
Он глядит на неё молчаливо
И до боли за руку берёт.
Да, родители будут в печали,
Будет водку глушить лучший друг,
Но зато они горя не знали,
Не хлебнули измен и разлук,
И друг друга уже не обманут,
И любовь свою не предадут,
Взявшись за руки, так и предстанут
На последний, на божеский, суд.
у, а нам, друг от друга уставшим
И в глаза научившимся лгать,
Много раз свою честь потерявшим,
О таком можно только мечтать.
С высоты самолёт наш не падал,
Теплоход не стремился ко дну.
Здесь мы жизнь свою сделали адом,
Там — и вовсе гадать не рискну.
Что ж спасибо, судьба, за науку,
Что открылась уму моему.
Просто дай на прощание руку,
Я её напоследок пожму.
Думаю, что «Литературная Россия» даст подборки стихотворений всех лауреатов. И это будет читателям очень интересно!
Николай Николаевич ЕРЁМИН, Член Русского ПЕН-клуба,
Красноярск
.
2. юрий кириенко:
04.05.2021 в 09:18
1. Умение пиариться и хамелеонить — отличительная черта литератора при должности. Это — почти аксиома. Самому что-нибудь вякнуть — опасно, не знает попал в «струю» или нет.
2. Не надо навязывать печатать пропиаренных Н. Ерёминым поэтов — поэтесс, спросите других авторов у издательства «литрес» или у сайта «Звезда полей» или у редакции любого литжурнала.
3. Мне понравилась «исповедь» Н.Ер. в связи с открытиями новых имён для конкурса «В поисках правды и справедливости», цитирую: «Неспроста я, шесть д=лет назад, прочитав в Интернете его стихотворения, составил подборку…»
3. Зачастую у нас, что ни поэт , то прямо-таки «страдалец», но таких именно успевают отметить литпремиями.
4. Не надо Н. Ерёмину радоваться в потолок, а указать бы Гр. Шувалову на ряд промахов не только стилистических, но и мировоззренческих, цитирую :
«Меня запинают, и всё же домой я уйду.»
«Плохи мои дела. Я тлею, как окурок.»
«Мне некуда идти, мне негде притулиться,»
«…а нам, друг от друга уставшим
И в глаза научившимся (!!! прим. Ю.К.) лгать,
Много раз свою честь потерявшим(!!! — прим. Ю.К.),
5. Такое впечатление, что с оглядкой кураторы от СПР и «За правду» не стали прямо выделять позицию шеф-редактора «ЛР» Ивана Короткова на церемонии награждения.
Ответить
3. Константин:
05.05.2021 в 12:33
Захарушка просто побоялся услышать от Ивана всю правду в лицо.
4. Константин:
05.05.2021 в 12:45
Ивану желаю набраться сил и продолжить путь на траверсе у острова Оаху на Гавайских островах. Классику надо знать Захарушке!
ДЕЛЕГАТЫ и ПРЕДЛОЖЕНИЯ к СЪЕЗДУ ООО СПР от 10 февраля 2023 г. и по сайту "росписатель"
Демография, запрет абортов и экономика
День матери. Библиотека им. М.Ю.Лермонтова в Москве.
День Победы
Текст Владимир Харитонов Композитор Давид Тухманов
День Победы
День Победы
Текст Владимир Харитонов Композитор Давид Тухманов
Депутаты и вопросы к повестке съезда ООО СПР от 10 февраля 2023 г. и по сайту "росписатель"
ДЕРЕВЕНСКИЕ РАЗГОВОРЫ. Юрий КИРИЕНКО-МАЛЮГИН
Дискуссии на литературных просторах и к съезду СПР, крылатое на сайте "Литературной России"
Для КОГО поэтический конкурс
Для КОГО поэтический конкурс от секретариата ООО СПР?
Долой стыд. Рубрика в газете: Откуда ноги растут,
ДОРОШЕНКО ЗАЧЕМ? ЗАБАНИВАЕТ Комментарии КИРИЕНКО-МАЛЮГИНА
По страницам сайта «росписатель»
ДОРОШЕНКО ЗАЧЕМ? ЗАБАНИВАЕТ Комментарии КИРИЕНКО-МАЛЮГИНА
По страницам сайта «росписатель»
ДОСТОЕВСКИЙ БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН
Дубинина Зинаида Ивановна. Путешествие к Рубцову в 2003 году.
С Дальнего Востока, из г. Артёма Приморского края по железной дороге (7 дней пути в одну сторону и столько же по времени в обратную!!!) — в Москву, в Вологду, Тотьму, с. Никольское — мемориальный музей Н. М. Рубцова.
Фрагмент 1. У поэта России, друга Н. М. Рубцова – Груздевой Нины Васильевны. 6 августа 2003 года.
Нина Васильевна пишет лирические стихи. Издала несколько сборников. Нам подарила сборник «Часы песочные». Дружила с Николаем Михайловичем и училась с ним в литинституте. Друзья по Вологде. Нина Васильевна говорит, что он любил её, судя по автографам – уважал. Представляет нам Майю Андреевну (она бывала и раньше у Н.В.) Страшно удивлена нашей поездкой – две недели ехать поездом через всю Россию! Сама Нина Васильевна несколько лет не выходит из своей квартиры, очень больной человек, ей трудно писать, больные суставы. Есть сын, живёт с семьёй отдельно. Обслуживает себя сама, но по квартире передвигается с трудом. Предлагает чай, отказываемся. Подарили ей замечательный букет роз. Цветы в Вологде дорогие, привозные. Наши вопросы о Рубцове. Плачет, жалеет очень! На стене большая фотография – Нина Васильевна и Рубцов со своими друзьями.
Показывает фото на могиле Рубцова – она с группой их общих друзей, а за ними, после того, как проявили фото, появилось лицо Николая Михайловича.
Есть об этом случае статья «Зазеркалье», а когда погиб друг Рубцова и Груздевой Сергей Чухин, то проявилось, но менее чётко, и лицо Чухина. На Пошехонском кладбище их могилы рядом. Нина Васильевна рассказывает о своём творчестве и читает стихи. Речь с сильным дефектом.
Рассказывает о Борисе Шишаеве. Друг Рубцова, прозаик, печатается в «Нашем современнике», живёт в Рязани. Бывает у неё. По её сценарию создал замечательный фильм о Рубцове. У нас есть этот фильм, подарок Майи Андреевны.
Нина Васильевна не дружит и болезненно относится к Нинель Старичковой.
Продиктовала своё стихотворение.
Кто – к Рубцову, кто – к Яшину
Только я – никуда.
Я такая домашняя,
Как судак в неводах.
На стене – фотографии.
Как мы были дружны!
Только мне одомашнивать
Все четыре стены.
Только мне, одомашненной,
Больше выхода нет.
И Рубцову, и Яшину
Посылаю привет.
Нина Груздева. (Поставила свой автограф с большим трудом)
Фрагмент 2. Нинель Старичкова. Её музей Н.М. Рубцова. 6 августа 2003 года.
С трудом по жаркой солнечной погоде мы (Дубинина З. И. , Полётовы М. А. и О. Н. , Коротеева О. Г. и моя внучка Ольга Дубинина) преодолеваем путь по улице Зосимовской до дома Нинель Александровны. Во дворе перед входом сидим на скамеечке отдыхаем. Ольга Николаевна Полётова говорит, что вот сгоревшие сараи помнят Николая Михайловича, он здесь как-то отдыхал.
Из подъезда выходит пожилой мужчина, нас знакомят – супруг Нинель, Николай Николаевич Александров. Через некоторое время вышла и хозяйка. Обнимаемся, знакомимся.
Нинель Александровна уточняет, что «отдыхал» Николай Михайлович не в сарае, а с другой стороны дома, на клумбе, а в сарай ходил за капустой, когда осенью была домашняя засолка.
Приглашают на второй этаж в четырёхкомнатную квартиру старого образца. Одна из комнат (метров 18-20) – музей, тесно заставлена вещами, знавшими поэта: диван, кресла, стулья, буфет, круглый стол, тумбочка, ещё стол вроде письменного. Альбомы, фото, письма, статуэтки, стакан с подстаканником… Нинель Александровна показывает и рассказывает.
Дарит свой рисунок дома, где жил Николай Михайлович в Николе. Много фотографий Н. Н. Александрова. Он был фотокорреспондентом в одно время с Рубцовым в газете «Вологодский комсомолец» и жили вместе в одном доме, напротив Софийского собора. Круглый стол Нинель и Генриетта тащили на руках с улицы Яшина, 3. (Подняла скатерть и показала столешницу – никаких грязных надписей). Статуэтка фарфоровая - «морячок». Николай Михайлович сказал: «Это я с гармошкой».
Шторы, покрывало на кресле – подлинные. Коричневые с оранжевыми полосками шторы Н. М. Рубцов покупал вместе с В. Астафьевым на новоселье (ул. Яшина).
Нинель Александровна показывает носовой платок зелёный в клетку: «Коля любил зелёный цвет, вот и авоська зелёная его». Ольга Николаевна Полётова просит платок для Московского музея.
Показывает сборник «Звезда полей» с автографом Нинель, просим копию.
Нинель А. рассказывает эпизод, когда они с Генриеттой Меньшиковой собирали вещи в квартире Рубцова после его гибели, прибежала мать Дербиной и стала хвататься за старое стёганное одеяло. Одеяло Гетино, его ещё стегала её мать в деревне, но Гета бросила его матери Дербиной.
Разгорается спор с М. А. Полётовой о портрете, который стоял у гроба (спор продолжился и в музее. Художник Малозёмов рисовал этот портрет без рук (так этот портрет и сфотографировал Н. Н. Александров). Портрет другой, купленный у Ю.П.Рыболового Наирой Вартановной Перелегиной, и вызывает спор в Николе.
Нинель Александрона говорит: «Зинаида Ивановна так интересно пишет мне письма, но мне всё некогда ответить»
Утомились все. Прощаемся. Нинель А. идёт провожать нас до остановки…
Фрагмент 3. В гостях у Вячеслава Сергеевича Белкова – руководителя вологодского Рубцовского центра. 6 августа 2003 год.
Предисловие.
На второй день пребывания в Москве (2 августа) звонок в квартиру М. А. Полётовой и приглашают к телефону Зинаиду Ивоновну. Это В. С. Белков. Очень приветливо поздравил и расспросил, когда будем в Вологде. Сказал, что ждёт нас. Мы обрадовались. А когда рано утром приехали в Вологду к Зиновенко Т. Н на улице Яшина, 3, то В.С. Белков часов в 10 утра опять позвонил, что ждёт нас у себя. Договорились о встрече. Пообещали прийти к нему часов в 5-6 вечера после Груздевой и Старичковой. (Такой насыщенный день!).
Немного поплутали, разыскивая его дом, а он встречал с другой стороны. Младший сын Миша пошёл разыскивать отца. Вернулись. Таким я его и представляла. Небольшой, сухопарый с цепким взглядом. Немногословен, но нам искренне обрадовался. Сразу в его кабинет-музей. (Думаю, что и он, и Нинель своими квартирными музеями подталкивают городские власти к созданию городского музея. Располагаемся. Вячеслав Сергеевич ведёт «экскурс» по материалам, им собранным. Несколько подлинных вещей: шахматная белая фигурка (из писательской организации), фото, сборники «Звезда полей», «Лирика». Приложена записка «Руками не трогать». Стол и широкий подоконник заняты «техникой». Здесь и фотопортрет поэта. В шкафах сборники стихов и материалы о нём (как и у нас). На спинке второго дивана – портрет Рубцова, живопись. Плохой. Показал видеофильм (редкий, не для распространения) о поездке по Беломорью с группой писателей: Яшин, Белов, Коротаев и другие. Заметно выпивший Николай Михайлович. Есть кадр, где Рубцов читает свои стихи. Фильм короткий, старый, с плохим звуком. Чёрно-белый.
Попили чай, подарили Уссурийский бальзам и открытки Приморья. Вышел и проводил до остановки.
Очень обязательный человек. В последний день нашего пребывания в Вологде (11 августа) был сильный дождь. Вячеслав Сергеевич пришёл за некоторое время до нашего отъезда на Яшина, 3 с рюкзаком своих книг «ещё тёпленьких» из издательства, только что отпечатанных «Рубцов сегодня» и подписал нам две книги.
Фрагмент 4. 7 августа 2003 года. В гостях у Томашевской Татьяны Дмитриевны.
Татьяна Дмитриевна Томашевская – близкий друг, первая учительница музыки русского замечательного композитора Валерия Гаврилина («Перезвон», «Русская тетрадь», песни «Два брата», «Черёмуха», романсы и многое другое. Майя Андреевна Полётова пригласила нас нанести визит Татьяне Дмитриевне). Утром почти осеннего северного августа.
Двухкомнатная квартира в «хрущёвке». Нас хозяюшка уже ждёт. Знакомимся. Удивляется, как и другие вологжане, нашим далёким путешествием. Квартира музейной наполненности. Стена напротив балкона занята увеличенными фотографиями «Гаврилин и о нём». Шкаф – памятные вещи, книги, альбомы, посуда – всё было в руках композитора-друга Татьяны Дмитриевны Томашевской на всём протяжении жизни Валерия Гаврилина. Усаживаемся на диване, на котором много раз ночевал Гаврилин. Рассказ биографии. Первые встречи. Первые встречи со школьником, уже сиротой в 1-м классе. Т. Д. прониклась сиротской судьбой и полюбила как сына на всю жизнь. Показ фильма о нём и о ней, о семье Гаврилина. Пообещала позже выслать фильм нам. Включает магнитофон. Голос композитора, исполнение его произведений Штоколовым, Богачевой и др. Пьём чай и восхищаемся всем. Фото на память. По-моему, мы оставили неплохое впечатление свои вниманием и восхищением Гаврилиным и его старшим другом. Татьяна Дмитриевна вместе со вдовой Гаврилина пишут книгу. А нам особенно дорог тот факт, подтверждённый Т. Д., что в последние дни композитор сочинил «Вальс Рубцова», осталось чуть отделать. Он сыграл его супруге Наталье и друзьям. Но умер внезапно. Перед смертью говорил, что наконец- то, дошёл до божественного звука Рубцовского стиха.
P. S. Кириенко-Малюгина от 16 .01.2021г. В августе 2003 года мы, представители первого Московского Рубцовского центра (основан в мае 2001 г., презентация экспозиции состоялась 19 сентября 2001 г.) в составе Ореховой З.Н., Любенко Э.А. и Кириенко Ю.И. выехали в Вологду. Встречались с Н. А. Старичковой в её домашнем музее. Затем выехали в Никольское и участвовали в Рубцовской конференции. С докладом о пропаганде творчества Н. М. Рубцова выступила З.Н.Орехова, зав. юношеской библиотекой № 199 СЗАЛ г. Москвы, в которой тогда была размещена экспозиция о Н. М. Рубцове. Ю.Кириенко-Малюгин сделал доклад «Поэзия Рубцова — путь Возрождения русского народа и России». Название было изменено на «Читайте поэзию Николая Рубцова» вологодскими редакторами сборника докладов «Исследования о жизни и творчестве Николая Рубцова» научно-практической конференции «Рубцовские чтения», состоявшейся 8 августа 2003 года в доме-музее Н.Рубцова в селе Никольском Тотемского района Вологодсвой области. Тогда 8 августа 2003 г. мы встречались с Анатолием Сереевичем Мартюковым, писателем, другом Рубцова ещё по детдому и затем периодически по жизни, писателем, автором воспоминаний о Рубцове.
Дубинина Зинаида Ивановна. Путешествие к Рубцову в 2003 году.
С Дальнего Востока, из г. Артёма Приморского края по железной дороге (7 дней пути в одну сторону и столько же по времени в обратную!!!) — в Москву, в Вологду, Тотьму, с. Никольское — мемориальный музей Н. М. Рубцова. Фрагменты 1-4 опубликованы 29 января 2021 на сайте (раздел «новости»)
Прим. Зинаида Ивановна Дубинина — организатор коллектива «Рубцовская горница» в г. Артём Приморского края, в которой в 1996 году объеденились литераторы и пропагандисты творчества Н. М. Рубцова, а позднее литературные мероприятия включились школьники города.
Фрагмент 5. Вологда, 7 августа 2003 год. Пошехонское кладбище.
На окраине города. До недавних лет (71 год) считалось новым, на пустыре. Теперь обширное, самостоятельно не нашли бы. В сопровождении Татьяны Николаевны Зиновенко вместе с М.А. и О.Н. Полётовыми подходим к могиле Н.М. Рубцова, кланяемся, возлагаем цветы. Чисто, нет сорняков, хотя конец лета- августовские дожди. Всё как на фото. К бордюру с надписью: «Россия, Русь, храни себя, храни» прислонилась анютка (цветок). Попросив прощенье у Н.М. и у цветка, срываем для гербария. (Теперь в нашем гербарии этот цветок иллюстрирует произведение поэта «Цветы»).
В вазе ярко красуются алые гладиолусы – сначала замечаем их, а потом скромно прислонившуюся к дереву женщину в алом пиджаке. Оторопели от неожиданности. Сами были смущены и невосприимчивы к чему-либо ещё, кроме встречи с поэтом. Женщина неохотно идёт на разговор, еле-еле после того как мы были представлены с Дальнего Востока и направляемся на Никольские чтения, она оттаяла и рассказала, что узнала поэта в последние годы, прожив нелёгкую жизнь, много потерь… И 2 года тому назад открыла, что стих «Букет» посвящен ей.
Ей 13 лет. Жила в посёлке Емецк. Однажды собирала букет в Емецк-луге. Вдруг видит, кто-то едет на велосипеде с горочки в её направлении. Сначала испугалась, но потом увидела, что в правой руке на руле букет. Тогда успокоилась – раз букет, значит хороший человек. Не доехав, остановился, положил велосипед и молча подошёл, протянул букет. «Я тоже молча взяла». Сел на велосипед и поехал в гору. Обратила внимание, что он был босиком и розовые пятки. Дня через три получила письмо и там стихотворение. Тогда я даже не вспомнила о чём стихотворение. Подпись – Рубцов. Показалась грубой фамилия. И откуда адрес? Хотя село небольшое. Потом всё забылось. И только намного позже увидела его портрет в сборнике «Видения на холме» и поняла, что это Рубцов.
Дала адрес:163061, Архангельск, Карла Либкнехта, 18 -199. Галина Ивановна Теликова (Хабарова).
Посетили могилы Нины Павловны и Николая Михайловича Зиновенко, Чухина – друга Рубцова, а на выходе – мемориальный памятник Виктору Вениаминовичу Коротаеву, также другу Рубцова.
Как сказал А. Грязев на встрече в Николе, будут ставить мраморный крест на могиле Николая Михайловича.
Фрагмент 6. 8 августа. Никольское. Рубцовские чтения.
«Икарус», заполненный участниками чтений из Москвы, Мурманска, С-Петербурга, Дзержинска и других мест России, мчит нас в Николу. По ходу поездки немного знакомимся. Но с питерцами обнимаемся, целуемся, заочное по письмам знакомство преобразуется в очное. Вот Люба Федунова, Тамара Данилова, молодые, лет по 40, симпатичные и радостно-приветливые к нам. Серьёзно-сердитая полная дама как-то охлаждает и не восторгается, что мы «с Д. Востока». И когда на чтениях я выступала, то почудилось, что с её стороны идёт какая-то волна неодобрения в противовес молодому человеку, улыбающемуся в знак согласия кивки головой. (Москвич Николай с женой. Бард. Поэт. Супруга – преподаватель русской словесности университета московского, пишет диссертацию по Рубцову). Оказалось, что это внешнее, нас воспринимала очень доброжелательно, позднее подарила нам свою книгу о московском музее при библиотеке (Л.А. Абрамова, заведующая и библиотекой, и музеем по Рубцову – огромная работа). Она и создала музей поэта – первый в С-Петербурге. Пригласила на осенние чтения в Петербург (позднее выслала программу чтений).
Местность слабовсхолмлённая, с лиственными перелесками, луга с копнами, поля в рабочем состоянии, пасётся скот. Редкие деревни, упадка нет, но и новостроек не видно. Остановка на 5 минут в селе Воробьёво, знающие показывают влево на деревню вдалеке – родное гнездо А. Яшина (родился). Дорога ровная. Часа через два прибыли в деревню Черепаниха на берегу Сухоны. На обратном пути «Икарус» будет встречать нас ночью на этом левом берегу. Перевоз. Загружаемся. Фотографируемся. Ещё больше знакомимся. Минут 20 паром идёт поперёк Сухоны. Правый более высокий берег с с. Красное (Усть-Толшма). Видны 2-3 улицы, ферма, на высокой части храм Благовещение, знаменитый в своё время, разрушен. Где-то здесь, за селом устье реки Толшмы. Дорога с ухабами, справа и слева молодой лесок из лиственных, вроде лесополос. Подвозят к школе (здесь учился Н. Рубцов), двухэтажное здание, здесь в столовой обед для нас. Знакомимся коротко со школой на 90 деревенских учащихся, здание, классы готовы к 1 сентября. Несколько слов директора школы Игошевой.
Далее недалеко детский дом-музей имени Н.Рубцова. Замечаем просторность села, усадьба от усадьбы на приличном расстоянии. Простор сибирский. Может быть, ещё и потому, что холмы. Старая часть Николы на склоне к востоку, с правого берега Толшмы, другие строения в междухолмьях и вдали видны новые скопления домов – новая часть.
По ходу к детскому-дому музею М.А. Полётова познакомила нас с детдомовками того периода, дружившими с Колей Рубцовым – Женей Буняк, Тоней Шевелёвой, Ан. Серковой. Они есть на наших фото. Очень удивились нашим подвигом. Да, теперь никого не удивишь поездкой на другие континенты, а проехать по своей Родине – удивляет.
Ощущение, да так оно и есть, простора. На небольшом склоне в южную сторону фасада с многочисленными окнами стоит двухэтажное голубое (обшитое досками) здание с небольшим мезонином. Штакетный забор огораживает усадьбу, с улицы по деревянному настилу, миновав небольшой палисад, входим на крыльцо.
Сени-вестибюль из трёх частей, вправо сам вестибюль квадратный, слева небольшое помещение (администратор), узкий коридор с подъёмом в две ступеньки, слева лестница в мезонин (мне пришлось полежать там, когда пришли сюда опять и мне стало плоховато. Как оказалось, на кровати Рубцова. Из коридорчика направо вход в теперешний актовый зал через спуск в три ступеньки.
Музейная экспозиция не очень богатая, но много печатного в запасниках позднейшего (после 71 года) периода. Есть подлинные экспонаты: парта Н.Рубцова, его школьные сочинения, посмертная маска, пальто, берет ( от Е.Н. Козловской), остальное – быт тех лет (туеса, гребешки для сбора ягод, с/х инструменты, самовары, половики. Много фото. Много записей бесед с жителями села, лично знавшими Рубцова (фонотека). Да и мы удосужились небольшого разговора с первой учительницей и жительницей села. Руководит музеем Галина Алексеевна Мартюкова, племянница друга детства Рубцова – Анатолия Сергеевича Мартюкова (спали «валетиком» детском доме с 7 лет до 7 класса). Музей в Николе – филиал Тотемского музейного объединения (директор Ерыкалова Юлия Павловна. Ей мы передали привезённую воду с Тихого океана). Участников чтений около 100, сообщений 22, моё – 18.
Случайно оказались рядом сидящими с Ю.И. Кириенко, Э.Любенко и З.Н. Ореховой (Москва). У нас сними завязался интересный разговор и обмен материалами (Мы – отчёт о работе на Дальнем востоке, они – три книги и плёнки от московского Рубцовского музея).
Зачитывают обращение участников чтений: восстановление Никольского храма, хлопотать о памятнике поэту в Москве, издательство, продолжить поиск, на могиле Рубцова установить мраморный крест, требовать увеличение программных часов по изучению творчества поэта в школе.
Фрагмент 7. После конференции.
Фото, слева направо: Дубинина З., Рубцова Е., Старичкова Н., Буняк (Романова Е.), Гладкая Л., неизвестная.
После обеда в школьной столовой - бегом по деревне, стремимся увидеть и узнать как можно больше. Привлёк внимание почти двухэтажный голубой дом. Как раз женщина гонит по улице стадо, спросили у неё. Оказалось, что это дом Генриетты Михайловны Шемахиной, (Меньшиковой, жены Н.М. Рубцова), родовое гнездо Елены Николаевны. Возвращаемся и ещё раз фотографируем. Вдруг на крыльцо выходит Елена Николаевна и приглашает в дом. Немного смущаясь, входим. С крыльца идёт узкий коридорчик из нескольких ступеней сразу в кухню.
Лена захлопотала насчёт чая. Отказываемся. Знакомимся с дочерями Алиной и Машей. Вечером у костра на берегу Толшмы девочки быстро нашли общий язык с моей внучкой Ольгой, сейчас переписываются.
Нам Елена Николаевна дарит две книжки стихов (одна 1977 года, принадлежала Генриетте Михайловне), благодарит за нашу деятельность.
Из другой комнаты выглядывает парень лет 30: «Ленка, это они так далеко приехали?»
- Да.
- Ни фига себе!
(Это брат Елены Николаевны, сын Генриетты от второго брака).
Фрагмент 8. На улице села Никольское.
Сумерки. Торопимся на костёр на костёр у реки Толшмы. Чудесный концерт. Чудесный концерт. Барды Ю. И. Кириенко-Малюгин, Эрнест Любенко, замечательный певец из Вологды Гончаров. Читают стихи, пекут картошку, дарят хлеб, испечённый в деревенские пекарни-пристройке к храму Николы. Разговоры, воспоминания, обмен адресами. Потом увидели фото этой встречи на обложке журнала. Фото Андрея Кошелева. Мы с О.Г. в центре на этом фото. Внучка Оля – рядом с Алиной, внучкой Н.М.
В 12 ночи отъезжаем к парому. Но поездка на маленьком микрике была страшной. Не чаяли доехать…
Около 2 часов ночи – Тотьма.
ТОТЬМА
Автобус останавливается в районе Спасо-Суморина монастыря. Здесь был техникум, Рубцовское место. Ночуем в номере-келье, может быть в той, где жил студент Коля. С нами – заместитель руководителя Рубцовского центра – Зоя Николаевна Орехова. Но только перекидываемся несколькими фразами по поводу ночёвки, устали до такой степени, что сразу сваливаемся полураздевшись в кровать. (В келье холодно, сыро).
Утром завтрак и бегом по Тотьме. Беглое знакомство. Старый, одноэтажный, деревянный. Много бурьяна, заболочено. Внушительный, классического стиля, почти не разрушен, храм Вознесения. Внешне различные по внешнему строю храм Троицкий, (кажется действующий) и Вознесенский (реставрация). Взяли от храма кусочек гипсового украшения.
Через Тотьму, взгляд налево-направо мчимся к пристани на реке Сухоне к памятнику Рубцова.
Замечательный памятник Клыкова с таким же выражением (конечно, типичное поэту) как на графическом портрете В. Сергеева.
Вид на реку – спокой, простор, светлость. Забываешь о времени. Сказать «восторг», мало. Какой-то необычный всплеск в душе, будто встреча с живым Н.М. Рубцовым. Состояние не передать. Фото, сбор камешков у постамента и – возвращение к автобусу с огорчением отъезда из Тотьмы.
Фрагмент 9. Ферапонтово 10 августа 2003 года
Понедельник, день не экскурсионный. Заручились письмом директору к главному хранителю. Его любезно написала Марина Кошелева, заодно передала на оценку свои фото проспекты «Никола», «На Вологодчине», «Тотьма». А накануне вечером на Яшина 3-28 пришла встретиться с нами руководитель литературного клуба Валентина Станиславовна Старкова (нас заочно знакомила Н. П. Зиновенко). В.С. написала записку своему бывшему ученику Анатолию Гурину, мастеру глиняных изделий, живущему в Ферапонтово и работающему в музее.
Международный автобус «Вологда – Липин Бор» обычный, места заполнены. Не доезжая до Липина Бора (ещё часа полтора) сходим на Ферапонтово. Морось, зонты. До по Ферапонтово посёлка 1,5 км. Идём под дождём, по грунтовке, хорошо, что нет машин. И вдруг видим далеко купола церквей монастыря, а над ним – озеро голубого неба. С нами попутчицы. Село небольшое. Через мост входим в кирпичные ворота, над которым двуглавые, вытянутые узкие купола – два над воротами церкви. Монастырю в 2002 году 600 лет, фрескам Дионисия - 500.
Сразу находим главного музейного работника, и она бесплатно проводит с нами экскурсию. Диктофон включили, но говорит она очень тихо, запись получилась плохая. Даже водила в храм Рождества Богородицы, куда экскурсию не водят. Там проводят научные работы, несколько групп реставраторов, леса и видеосъемки были при нас. Фрески от пола до потолка. Расписаны церковные всемирные соборы, изображения святых и тех, кто впал в ересь. Купили литературу о Ферапонтово, сделали фото.
Потом нашёлся Анатолий. Вяжет корзинки. Он отвёл нас в «коптилку, напоил горячим чаем с домашним винцом (почему и не простыли, хотя было сыро, холодно и мы замёрзли).
Фрагмент 10. Корзинных дел мастер Анатолий.
Рассказал много интересного о селе, озере Бородаевском и о монастыре. Из рассказа В.С. Старковой мы знали, что он болен раком, что первая жена его оставила, но удивительно жизнерадостный человек! Прочёл нам своё стихотворение.
Не полюбишь ты меня –
Я росточком маленький,
Да и вся моя родня
Чуть побольше валенка.
Говорят, весёлый я,
Всем со мною весело.
Все весёлые друзья
Из-за баб повесились.
Я верёвку вить не стану,
Не полезу в петлю я.
Анатолий вызвался доставить нас на своей (машине) на главную трассу к автобусу и был с нами больше часа, пока не пришёл автобус. Анатолий – мастер на все руки, чудесный человек (по характеристике В. Старковой). Когда-то имел в Вологде строительный кооператив. Всё ликвидировал и переехал с семьёй в Ферапонтово. Здесь купил домик, завёл небольшое хозяйство и подрабатывает при монастыре. Говорит, жить осталось мало. Рак. Полгода провёл в больнице, не помогло, поэтому перебрался ближе к Богу.
Главный научный сотрудник, которая провела с нами экскурсию, тоже имеет занимательную историю. Имела престижную работу по своему образованию, квартиру в Москве, а вот после посещения Ферапонтова всё оставила и переехала на жительство в посёлок. Здесь и замуж вышла. Возвращаться в Москву и не думает. Работа интересная, да и жизнь здесь в радость.
Только отъехали от Ферапонтово, дождь прекратился и в небе появилась радуга! Водитель остановил микрик. Мы все вышли, любовались и фотографировали.
Фрагмент 11. 18 августа 2003. Вологда.
Последний день в Вологде. Идём в писательскую организацию по приглашению председателя Грязева А. А. Приветливая встреча. Чай. Разговор о Дальнем Востоке, от Рубцове. Очень понравился портрет (акварель художника Едемского, не ручаюсь за правильную фамилию). Знакомство с молодым автором Дмитрием Ермаковым, подписал нам свои книги. Здесь состоялся разговор с супругой поэта Глеба Горбовского – Лидией Дмитриевной Гладкой, которая ещё в автобусе на Николу подарила нам книги - первый том «Окаянная головушка» из готовящегося семитомного издания стихотворений Горбовского, подготовленного ею и Борисом Тайгиным. Когда мы спросили, за что нам такой подарок, Л.Д. ответила: «За то, что вы любите Колю». Лидия Дмитриевна дала свой адрес и пригласила в Питер. А. А. Грязев прост в разговоре и общении. Дарит нам много литературы вологодских авторов. 33 книжечки изданных в Вологде стихов, «Литературный альманах Вологды», свои произведения, даже стихи Чухина. С сердечными надписями. Просил писать. Позже выслал много материалов и фото Николая Рубцова.
Вечером зашли в подъезд, где квартира 66 (Рубцова). Но ещё в подъезде встретили неприветливую хозяйку: «Что же сейчас? Надо было заботиться, когда был живой». Но немного оттаяв: «Выгребли столько. Я вначале не зашла, пока муж не убрал с уборщицей. Много сюда ходят».
Расстаёмся с милой гостеприимной Татьяной Николаевной Зиновенко с надеждой на новую встречу.
Итог поездки не поддаётся описанию. Мы в восторге. Столько нового! Наша душа обновилась.
В присланном материале Э.И.Дубининной - подписи к фото в Вологде
В писательской организации Вологды. А. Грязев, З. Дубинина, Л. Гладкая, О. Дубинина, Ю. Кочин.
А.А. Грязев подписывает книги приморцам. Рядом – О. Коротеева.
P. S. Брошу камешек в «озеро» членов Секретариата и Правления Союза писателей России, которые ни разу не выходили на контакт с пропагандистаами творчества Н. М. Рубцова и не оказали никакой помощи в сохранении Московских рубцовских Центров в г. Москве (были закрыты без возражений со стороны Минкульта РФ). Отговорка будет обычная: «А что ж вы не обращались?» Редко, но мы обращались. Некогда было этим... Лауреатов определяли по разным премиям.
Еатерина Никанорова. О А. А. Поповой, матери Генриетты Михайловны Меньшиковой
от 02.11.2020.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Давно появилась эта мысль – рассказать об Александре Александровне Поповой, деревенской женщине, жительнице села Никольское Тотемского района Вологодской области. «А кто она такая?» - спросят несведущие. Александра Александровна Попова, или тетя Шура по-деревенски, – теща Николая Рубцова, мать его гражданской жены Генриетты Михайловны Меньшиковой, бабушка дочери Лены. И еще когда-то в сиротские годы поэта – добрая и заботливая повариха детского дома. Ребенка не заставишь быть неискренним, поэтому верится, что маленький Коля, чувствуя доброту тети Шуры, называл ее «мамой» или «мамушкой».
Пройдут годы, появятся воспоминания вологодских поэтов о Николае Рубцове, и во многих добрейшая тетя Шура будет представлена сварливой и злобной. Эти воспоминания подхватят другие авторы, будут писать рассказы, составлять сценарии и уже «от себя» добавят негативное и нелицеприятное к образу этой женщины.
Обидно. Обидно очень, если услышишь от Елены Николаевны рассказы о своей бабушке – столько в них любви, жалости и сострадания. Прочитаешь воспоминания односельчан – в них только уважение, добро и желание «так бы и увидела еще раз бабушку Шуру, послушала ее веселый голос да смешные шутки-прибаутки».
Надо бы как-то понять это противоречие, разобраться в нем. Для этого взять диктофонные записи воспоминаний внучки, многочисленные рассказы очевидцев-односельчан, письма самого поэта… Все внимательно прочитать, записать и представить на суд читателя.
ИЗ СЕМЬИ ПОПОВЫХ
фото № 1. Попова Александра Александровна родилась 17 января 1910 года в деревне Никольский Погост (ныне село Никольское Тотемского района). Отца звали Попов Александр Егорович, мать – Попова Серафима Васильевна. Семья была большая – 10 детей: 8 сыновей и 2 дочери – Мария и Александра. Некоторые дети умерли во младенчестве. Александра была девятым ребенком, после нее родился младший брат, названный Александром. Жили в своем доме, доставшимся им от родителей Серафимы Васильевны. Он стоял в низу деревенской улицы, на скате берега реки Толшмы. Семья большая была, дружная. Никаких ссор, никакой ругани не вспомнить.
Была грамотная - училась в церковно-приходской школе. Воспоминания о детстве – все много работали, детей приучали к труду с малых лет.
Выросла Александра видная. Вообще все дети у Поповых были видные да статные. Только последний, Сашка, был среднего роста – недаром Поскребышем называли. А Шура ростом под метр восемьдесят, крепкая, широкоплечая, обувь носила большого размера. Волосы вьющиеся, белокурые, глаза голубые.
МОЛОДОСТЬ
В 1930 году Александре исполнилось 20 лет, и она вышла замуж за Шестакова Ивана Николаевича из деревни Френиха. Работал Иван в сельском совете. Через год в семье родилась дочь, которую назвали Тамарой. В это время в деревнях полным ходом шло строительство новой жизни - коллективизация, раскулачивание, высылка неугодных. За какую-то провинность был арестован и Иван Шестаков и приговорен к 3 годам тюрьмы. Но через 3 года домой он не вернулся: умер то ли где-то в лагере, то ли в дороге – доходили неясные слухи обо всем этом. Осталась Шура вдовой в 25 лет.
Фото № 2. Работала на молокоприемном пункте в Николе, за маленькой Тамарой присматривала бабушка Серафима. Приходилось перетаскивать, грузить на телегу сорокакилограммовые бидоны с молоком, отвозить их на маслозавод в деревню Манылово. Вот на этом заводе и повстречалась с Михаилом Меньшиковым. У того была семья в Манылове, дети подрастали, но и с Шурой, молодой вдовой из Никольского, начались самые близкие отношения. 23 октября 1937 года на свет появилась девочка.
Пришла проведать новорожденную жена брата Александра Тася, работавшая в колхозе ветеринаром. «Как назовешь дочку?» – спросила. Шура растерянно ответила: «Даже не знаю, как и назвать. Вот ты ученая-грамотная, сходи в сельсовет, запиши и назови, как хочешь». Пошла Тася и записала – Генриетта. «У меня самой дочка Гета, пусть и эта Гетой будет. Имя-то редкое какое!»
ВОЙНА
Когда началась война, Михаила Меньшикова призвали на фронт. Воевал под Ленинградом, но недолго - пропал без вести. Так и осталась Александра одинокой. Не знала семейной жизни, не имела мужа – опоры и защитника. Все дела по хозяйству всю свою жизнь выполняла сама – надеяться было не на кого.
В 1943 году в детский дом в Николу привезли группу детей – первоклассников из Вологды, среди которых был Коля Рубцов. В чьих-то воспоминаниях промелькнет, что приходил Коля на сливпункт и тетя Шура, жалея его, худенького и маленького, иногда наливала ему кружку обрата.
А потом она перешла работать поваром в детский дом. Евгения Буняк (Романова) рассказывала, что ходили и просили у тети Шуры сырой картошки, чтобы испечь ее в костре на берегу реки. «Коле Рубцову она давала несколько картофелин, а мне отказывала. Я начинала упрекать: «Кольке Рубцову дали, а мне не даете…» Тетя Шура оставалась неумолимой. Тогда я садилась на табуретку и горестно запевала: «Вот умру я, похоронят меня, и никто не узнает, где могилка моя…» Тетя Шура ойкала, всплескивала руками, пихала мне в руки 3 или 4 картофелины и выпроваживала со словами: «Это в последний раз!» Очень доброй была тетя Шура. Коле она так нравилась, что приходил в столовую и называл ее «мамушка» или даже «мама». Жалела ребятишек - ведь свои две дочки растут без отцов, а тут многие горемычные и без отца, и без матери.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
Мария Карякина, жена известного русского писателя Виктора Петровича Астафьева, оставила о Николае Рубцове подробные воспоминания. Она хорошо знала его во время жизни в Вологде, вероятно, расспрашивала о семье, о детском доме и по-женски сочувственно рассказала об этом:
Фото № 3. «Позже я узнаю и о том, как тетя Шура - добрая и ласковая няня в детском доме, где воспитывался мальчик Рубцов, - чаще, чем других ребятишек, незаметно оделяла его вниманием: то сушку даст, то слово ласковое скажет. И маленький Коля тянулся к ней, как к родной. Подойдет, бывало, к ней и скажет: "У меня рубашка запачкалась". И она даст ему другую, чистую, и неряхой не обзовет, не поругает. "Тетя Шура, у меня пуговка оторвалась", - снова обратится к ней мальчик. И она пришьет ему пуговку, может, мимоходом и носишко утрет, по головке ли погладит, шнурок ли на ботинке завяжет...
Чуткая и нежная душа, он боготворил тетю Шуру беспредельно».
ТРАГЕДИЯ
Война закончилась, Победу отпраздновали, народ вздохнул вроде бы посвободнее… Но тут-то и начала власть ужесточать законы. Читаешь газеты 40-х годов, едва ли не в каждой – репортаж из зала суда. А зал суда в деревне – это клуб. На сцене за столом – «судьи», перед ними, на всеобщем обозрении – «подсудимый». И целый зал зрителей. Голод был после войны, в 46 и 47 годах. Работали колхозники за трудодни, а выплачивали им зерном только в конце года. Денег ни у кого не было, купить ничего не могли – голод, голод стоял в деревне в послевоенные годы! Тракторист унес домой полмешка зерна, доярка для больной двухгодовалой дочери налила на ферме пол-литра молока, старуха набрала корзину просыпанного возле риги зерна. И получали они два года, три года, пять лет… Увозили «преступника» из клуба сразу в тюрьму. Что из того, что дома дети? А девочка двухгодовалая умрет, оставшись без матери? Закон суров!
Такое вот судилище выпало на долю и Александры. Всё село было взбудоражено. Особенно детский дом. Судили повара детского дома – Александру Александровну Попову. В чём же была виновата любимая детьми тётя Шура?
Весной уволилась из детского дома завхоз. Директор обратилась к повару и попросила заменить его. Александра Александровна отказывалась, но директор настояла на своём. В это время нагрянула в детдом комиссия и обнаружила, что картошка для детдомовской столовой, заложенная в глубокие ямы для хранения на зиму, сгнила. Во всём обвинили только что вступившую в свою должность тётю Шуру. А она даже не знала ничего об этой картошке.
Когда судья огласил приговор – пять лет тюремного заключения, – зал чуть не взорвался от криков односельчан, сотрудников детского дома и возмущённых детей. «Тётя Шура не виновата! Не виновата тётя Шура!» – кричали и топали ногами присутствующие. Однако приговор тут же привели в исполнение: два вооружённых милиционера увели несчастную Александру Александровну.
За матерью бежали и плакали две её дочки – Тамара (старшая) и Гета (младшая). Их успокаивали приехавшие в село родственники. Они же решили и судьбу детей. Старшая, Тамара, была отправлена в Тотьму к родне (нянчить ребёнка). А младшая, Гета, была принята в Никольский детдом. Бабушка, Серафима Васильевна, мать тети Шуры, не пережила потрясений и умерла в 1947 году.
На всю жизнь остались в памяти Геты стыд и унижение, которое она переживала в детдоме. Горечи и обиды сколько испытала, слез пролила! Особенно в первое время. Очень уж ее не любила директор – видеть не могла спокойно. Потом понемногу освоилась. Училась, занималась в кружке акробатики. Ездили на смотр школьной художественной самодеятельности в Тотьму. С Женей Романовой выполняли акробатические упражнения, а Коля Рубцов сидел с краю сцены и играл на гармошке «Раскинулось море широко».
Никогда не любила вспоминать о тех годах. И ее мать, Александра Александровна, вернувшаяся в деревню в конце 1950 года, никогда не рассказывала о пережитом. Свой срок отбывала она в Архангельской области, в «Каргопольлаге».
АЛЕКСАНДР И АЛЕКСАНДРА
Фото № 4. Очень любила Шура своего младшего брата Александра. Он был на два года моложе ее – родился в 1912 году. Заботилась о нем, заступалась, оберегала. А тот рос лихой – везде море по колено. Широкая натура - разудалый, развеселый, на гармошке наяривал, песни пел на всю деревню, в карман за словом не лез. Не одну войну прошел, проявил себя отчаянно храбрым. Воевал в пехоте, потом в десантных войсках. И в тылу врага бывал, и в разведку ходил. С наградами на гимнастерке приехал после Победы в родную Николу в звании гвардии сержанта. Много раз был ранен. С осколком в спине лежал в госпитале почти год. Операции делать не решились: боялись непредсказуемых осложнений. Так и жил всю жизнь с куском железа в груди. (Забегая вперед, можно сказать, что этот осколок достиг его сердца через 20 с лишним лет: умер Александр мгновенно. Умер на берегу реки в разгар празднования Дня молодежи – 26 июня 1967 года).
После войны женился, (правда, уже во второй раз: первая жена с дочерью уехала от мужа в другую деревню), в 1949 году родилась еще одна дочь Людмила. Жить бы и жить, но не тот характер был у бывшего десантника: спокойная жизнь – нет, не для него. Летом, в начале 50-х годов, пришел в клуб, конечно же, сильно выпивши. Разошелся – не понравилось ему что-то, да и давно, знать, накипело. Ударил по висящему на стене портрету Сталина – только осколки полетели. По тем временам это был поступок, равный политическому преступлению.
Утром видит жена – идет к дому участковый, а за ним еще двое. «По Санькину душу», - поняла она. Тот бросился в комнату, распахнул окно, выскочил и побежал в кусты вдоль Толшмы. «Где Александр Попов? За ним пришли», - объявил участковый. «Не знаю, не знаю, ушел куда-то»,- засуетилась жена. А рядом дочка Александра, Люся, четырехлетняя стоит. «Где папка? - спрашивают ее. Ребенок за матерью повторяет: «Не знаю. Ушел». А сама от окна глаз не отводит. Поняли они по удивленному взгляду ребенка, в чем дело, и бросились в погоню. Конечно же, догнали, арестовали, судили – и получил свой тюремный срок бывший десантник.
Плачьте, жена и дети, горюй, сестра, – доля такая у отчаянного деревенского мужика. Только закончила свой тюремный срок Александра, как отправился по этапу ее любимый брат Александр.
Вернулся в Николу он уже в конце пятидесятых годов. Запомнился тем, что выпьет в выходной ли, в праздник ли, сядет, ногу на ногу закинет, голову поднимет гордо и громко объявит: «Я – прежде всего ЧЕЛОВЕК! Вам всем понятно?» и повторит по слогам: «ЧЕ –ЛА-ВЕК!»
ГОДЫ ПЯТИДЕСЯТЫЕ
Старшая дочка Александры Тамара замуж вышла рано. Уехали с мужем жить в Пятовский лесопункт, что возле Тотьмы. Когда родилась у Тамары своя дочка, она привезла ее в Николу бабушке Шуре. А та в это время работала уже в сельпо. Нужно было ухаживать за лошадьми, запрягать их и на санях зимой, в телеге летом развозить кули с товаром по деревенским магазинам. Утром, чуть свет, разбудит маленькую Риту, укроет, укутает, посадит на чунки и повезет в конюшню. Там положит внучку в ясли и начинает свою работу: прибрать, вычистить, накормить лошадок, напоить, а потом отправиться в разъезды. Ребенка то с подросшей Гетой оставит, то с собой возьмет, то, если холодно, к родне отведет.
Однажды, в начале зимы, лед на Толшме еще некрепкий был, провалились сани в полынью. Тетя Шура не за себя испугалась, а за кули с товаром: доставала их из-подо льда. Сама промокла, замерзла, одежда вся заледенела… Но спасла свой ценный груз, а потом отогревалась на печке.
Младшая дочка Гета осталась после школы в Николе. Работала, где было свободным место: и на почте, и в детском саду. Потом устроилась в клуб.
ВСТРЕЧА С РУБЦОВЫМ
Детский дом в Никольском закрылся в июле 1951 года. Николай Рубцов не был в Николе 11 лет. В конце июля 1962 года он приехал из Ленинграда в деревню в отпуск. К кому идти, кого искать? Конечно же, добрую тетю Шуру, повариху из детского дома, которую называл когда-то мамой. Не смог найти - ее дома не оказалось. Отправился дальше – детдомовских знакомых разыскивать.
Фото № 5. В этот день отмечали проводы в армию Владимира Аносова. Рубцов нечаянно попал на этот праздник.
Вечером все отправились в деревенский клуб, в котором заведующей работала Генриетта Меньшикова. Сначала она его даже не узнала – так изменился: молодой, но уже залысины во весь лоб, видно, что в жизни повидал многое... Гете пришлось заново узнавать своего школьного товарища. Многое начали вспоминать из детдомовского детства. Вечер воспоминаний пролетел быстро. Ночевать Николая определили в дом к Анне Романовне Шестаковой. Хозяйка выделила ему кровать в прихожей.
Фото № 6. А на следующий вечер – снова с никольской молодежью в клуб. Так ведь и сам еще молод – 26 лет всего! После разговоров, воспоминаний, танцев Николай пошел провожать Гету домой. Проводил – и остался. Вот так и начались их близкие отношения.
Жила Гета с матерью в старой избе, которую приобрели год назад у односельчан Чудиновых. Те построили себе под одной крышей новый дом, а зимовку за ненадобностью продали тете Шуре. Хоть и старое, но свое жилье – ушли с дочкой из родительского дома, где со своей семьей остался брат Александр. Изба старая-перестарая. Три окна по фасаду, а следующие два – это и есть та самая горница, которая скоро станет знаменитой на всю Россию.
Рубцов жил в Николе неделю или чуть больше – ему нужно было возвращаться в Ленинград, где, он надеялся, его ждал вызов на экзамены в Литературный институт. Встречался с никольчанами, бывшими одноклассниками, ходил на реку, ловил рыбу, бывал в клубе. Часто заходил в дом к Аносовым – они были его учителями в школе - рассказывал им о своей жизни.
В конце июля он уехал в Ленинград, в начале августа уже был в Москве и 4 августа сдавал первый вступительный экзамен в Литературный институт – русский язык. Существует версия, что Рубцов на экзамены свои опоздал. Ее придерживаются жители Николы – очевидцы событий, сторонником также является москвич Ю. Кириенко-Малюгин. В доме Анны Шестаковой временно снимала угол Нина Алферьева, тоже воспитанница детского дома. Решили они устроить встречу бывших школьных друзей, которая проходила как раз 4 августа. Собрались на нее Л. Спасская, Н. Алферьева, Н. Прокошева, Т. Нечаева и Николай Рубцов. По воспоминаниям, он играл на гармошке и пел песни на свои стихи. Приехал в институт, когда абитуриенты уже сдали два первых экзамена. Ему разрешили сдавать позднее, с другим потоком, эти экзамены, когда познакомились со сборником «Волны и скалы» и оценили талант автора. А хлопотал за него В. Сафонов – бывший сослуживец по Северному флоту, уже студент 2 курса Литературного института. Доводы Ю. Кириенко-Малюгина выглядят убедительно, но при конкурсе 20 человек на место поверить в них сложно. (Какие вопросы??? Если 4 августа 1962 г. Рубцов ещё в Никольском!!!- прим. Ю.Кириенко)
А Гета, оставшись в Николе, общалась с подружкой, Марией Игошевой, приехавшей из Ленинграда в отпуск, и принимала решение уехать из деревни и устроиться в городе.
ВЫРАСТИМ!
Фото № 7. В конце августа 1962 года Гета уехала из дома. «25 лет уже ей. Пусть устраивается в городе», - решила мать. Но недолго прожила она одна. Через два месяца дочка вернулась обратно. Объяснила так: «Мне в городе не понравилось». А потом собралась с духом – боялась, конечно, материнского гнева - и призналась: в апреле она будет рожать! Что вот тут делать? Кричать-ругать? Стыдить?...
Мать развела руками, покачала головой и решила: рожать так рожать. Уже две внучки подрастают - и третью или третьего вырастим! А Николай вон и в Ломоносов к Гете приезжал, и в деревню велел обратно вернуться, чтобы с ребенком было легче. Да и на каникулы зимние приедет из своего московского института. Так пусть приезжает. Может быть, и сладится у них все.
БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ
Фото № 8. (Гета Меньшикова в молодости). В начале 1963 года Николай, сдав институте сессию, действительно, приехал из Москвы в Николу. Ему были рады. Бабушка Шура даже «свадьбу» организовала: собрала родню, посидели за столом, молодых поздравили…
Запомнилось на одной из многочисленных магнитофонных записей, как журналист задает Генриетте Михайловне вопрос: «Скажите, а вы были с Рубцовым счастливы?» Слегка подумав, она отвечает: «Была!»
- Когда же? – не унимается журналист.
- Помню, зимой приехал на каникулы, на первом курсе еще когда учился. Я беременная ходила – в апреле Лена родилась. Вечером пойдем гулять на деревню, на улице мороз, ветер, снег… А Рубцову это и нравится. Бегает, в снегу валяется, песни поет. Как-то раз нашли сани, и молодежь стала с горы скатываться. И Рубцов с ними. Я наверху стою, сани вниз мчатся, а я слышу голос Рубцова. Он даже не поет, а орет: «В этой деревне огни не погашены, ты мне тоску не пророчь…» Стихотворение «Зимняя песня» он как раз в это время написал. А на небе звезды горят, переливаются. И так мне хорошо, помню, было!
1963 ГОД – ГОД НАДЕЖДЫ
Фото № 9 (Гета Меньшикова). 20 апреля родилась у Геты дочка. Хоть и сердилась мать на Гету, но, когда та вернулась с ребенком из больницы, в комнате уже висела приготовленная бабушкой зыбка. Назвать девочку молодая мама решила Мариной. Уже и обращалась так к малышке. Но Николай прислал телеграмму из Москвы: «Назови Леной. Очень рад. Коля». Так и записали в сельсовете: Меньшикова Елена Николаевна. Отец и мать в официальном браке не состоят, поэтому фамилия ребенку от матери, отчество – от отца.
В конце июня 1963 года, сдав экзамены за 1 курс, Николай приехал в Николу на каникулы. Поселился в этой самой горнице. Тут же в «берестяной зыбке» спала трехмесячная дочка. Приехал Рубцов почему-то без денег: все знают, что, уезжая на лето, студенты получают стипендию сразу за два месяца. И он получил положенные 62 рубля 50 копеек. Но уже 3 июля пишет в письме поэту Борису Слуцкому: «У меня полное материальное банкротство. Мне даже не на что выплыть отсюда на пароходе и потом уехать на поезде… Мне нужно бы в долг рублей 20. В сентябре примерно я их верну Вам»…
Хорошо известен эпизод, когда Рубцов сидел возле зыбки и наблюдал за спящей дочкой. Вдруг она улыбнулась во сне. Подошедшая бабушка Шура объяснила: «Это с младенцами во сне ангелы играют». Поэтическая душа Рубцова восприняла эту красоту. Он расскажет об этом в письме Б. Слуцкому: «Между прочим, я здесь первый раз увидел, как младенцы улыбаются во сне, таинственно и ясно. Бабки говорят, что в это время с ними играют ангелы». А потом напишет об этом в своем знаменитом стихотворении:
…Слышишь, дочка смеются во сне
Может, ангелы с нею играют
И под небо уносятся с ней.
ДЕРЕВЕНСКОЕ ДИВО
Елена Николаевна рассказывает, как купали ее, когда она была еще младенцем. Топили русскую печку, выгребали уголь, подметали, настилали солому на шесток, на печной под, затем внутрь ставили небольшое корыто с теплой водой. В устье печки (как только она могла это сделать при своем росте под 180 см!) ловко пролезала бабушка Шура, а родители подавали ей ребенка. И печку закрывали заслонкой. Бабушка, что-то
напевая и приговаривая, ловко купала девочку, споласкивала ее чистой водой и звала родителей. Те уже (и мать, и отец!) принимали дочку в чистые простынки да одеяло – хоть бы не застудить ребенка!
О таком разве что можно в книжках прочитать. А Рубцов своими глазами видел. Удивлялся, наверное.
КАК ПОНЯТЬ?
Жилось семье материально очень трудно. В деревне выживают большей частью за счет своего хозяйства. У бабушки Шуры (ей в это время исполнилось 53 года) хозяйства своего не было никогда, раньше она жила в родительском доме, а теперь ютилась на задворках у чужих людей. В неказистом курятнике держала десяток кур – хоть яйца были свои. Остальное же: молоко ребенку, мясо на зиму, хлеб, крупы – все нужно купить. Земли ей было выделено три сотки. Там сажали картошку. Но урожаи были такие, что хватало только до Нового года. Дальше - думай бабушка! – у кого мешок картошки купить. А зарплаты, своя и дочери, невелики. Генриетта Михайловна получала 36 рублей за работу в клубе, Александра Александровна – 27 рублей.
Приезжает зять – молодой мужчина 27 лет, здоровый и сильный. Как понять, что он не имеет ни копейки денег, нигде не работает, не помогает? Ходит по деревне, по лугу вдоль реки, по дороге к мосту. Чем таким занят? Пишет что-то, пристроившись на углу стола. Бумагу да ручку ищет. На поэта учится в Москве…Понять трудно.
И еще беда – подружился он с дядей Сашей Поповым. Встречались чуть не каждый день, сидели, подолгу разговаривали. Сроднились – разница 24 года – как отец и сын. Дяде Саше было что рассказать Николаю Рубцову: и про войну, и про аресты, и про лагерь, и про колхоз, и про кукурузную кампанию в деревне в 60-е годы.
Вот удивляются исследователи, понять не могут: откуда в стихотворении Рубцова какой-то «израненный десантник»? Так вот, чтобы всем известно было: не выдумал его поэт. Это дядя Саша Попов (а в деревне – по прозвищу Лилин) – его никольский друг.
«ЧУТЬ-ЧУТЬ СМЕШНОЙ, НО ВСЕ-ТАКИ ХОРОШИЙ…»
Среди черновиков Николая Рубцова найдено вот это стихотворение, в герое которого можно узнать дядю Сашу Попова. И чувство юмора его подмечено (сидит за столом один, а выпивают трое!), и гордое – я – человек! – воспето. Пусть и назван он поэтом по-другому.
Чуть-чуть смешной,
но все-таки хороший,
Отличный сельский искренний народ...
Достал из кадки рыжиков соленых
И, сам к себе культурно обращаясь,
Он говорит: — Ну, что ж, товарищ Павлов!
Пожалуй, выпьем? — Что вы! Я непьющий!
— Но разве это жизнь, товарищ Павлов!
— А ты, Петрович, что сидишь в сторонке?..
Но тут старуха грозно слезла с печи.
— Рехнулся! Люди добрые! Глядите!
И тянет, тянет рюмку из-под носа, —
Старик глядит, глядит — и свирепеет.
— Я - ЧЕЛОВЕК, — кричит, — кроме всего!
— Рехнулся впрямь! Дрожит, как хвост бараний,
А мнит еще, как сам султан турецкий!
— Я не султан! — старик не уступает, —
Я, — говорит, — Иван Петрович Павлов!
1963 ГОД. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Пусть бы сидели да разговаривали, но дядя Саша – каждый день навеселе. И Николай туда же. Бабушка Шура, конечно, ругалась и на брата, и на зятя. Пьяных она переносить не могла на дух. Но самое сильное ругательство ее было – Лешак: «Лешак тебя побери», «к Лешаку тебя». Нецензурных слов никогда не говаривала. И все ругательства, которые приписывают ей исследователи творчества Рубцова, – это их глубокое заблуждение.
Но вот понимали бы люди, чем на самом деле был занят Рубцов. Главное во всей его жизни – поэзия. В письме Слуцкому он признается: «Здесь все, как дикие, смотрят на меня, на городского, расспрашивают. Я здесь пишу стихи и даже рассказы. (Некоторые стихи посылаю Вам, - может быть, прочитаете?) Мои стихи пока нигде не печатают. Постараюсь написать что-нибудь на всеобщие темы. Еще что-нибудь о скромных радостях». И далее – посылает ему стихотворения: «Тихая моя родина», «Зимним вечером», «Элегия», «А, между прочим, осень на дворе…», «Ворона» - ставшие потом шедеврами русской классической поэзии!
Есть, конечно, свидетельство очевидца из Котласа, что летом 1963 года почти месяц ходил на плотах по реке Вычегде до Северной Двины, (древесину сплавляли до Архангельска). А напарником его был Николай Рубцов – поэт. Денег заработали, домой вернулись. Договорились, что на следующий год снова встретятся. Через год Рубцова ждали, но не дождались – задержался где-то, опоздал на плоты. Но документа об этом нет, историки литературы не поверят, и ничем Владимиру Фалалееву этого не доказать.
Чтобы «уплыть на пароходе», пришлось Николаю Рубцову в сентябре ходить на болото, собирать клюкву и сдавать ее, а на заработанные деньги покупать билет на дорогу до Москвы.
У всех на памяти трогательные строчки стихотворения, адресованные Генриетте Михайловне, своей гражданской жене, появившиеся как раз во время такого вот похода на клюквенное болото:
Так зачем же, прищурив ресницы,
У глухого болотного пня
Спелой клюквой, как добрую птицу,
Ты с ладони кормила меня…
А Гета с матерью работали, успевали, меняя друг друга, нянчиться с ребенком, чтобы в доме были хоть какие-то деньги на самое скромное житье. Зять, конечно, помогал. Каждый сентябрь, пока жил в Николе, картошку копал. Грибами-ягодами снабжал. На покос ходил, даже дрова на зиму заготовлял. Но что возьмешь с поэта? У него одни стихи в голове. Траву косит – стихи сочиняет:
…Как хорошо, что я встаю с зарею!
Когда петух устанет голосить,
Веселый бригадир придет за мною.
И я пойду в луга траву косить.
Вот мы идем шеренгою косою.
Какое счастье - о себе забыть!
Цветы ложатся тихо под косою,
Чтоб новой жизнью на земле зажить.
Грибы собирает – стихи сочиняет:
Сапоги мои - скрип да скрип
Под березою,
Сапоги мои - скрип да скрип
Под осиною,
И под каждой березой - гриб,
Подберезовик,
И под каждой осиной - гриб,
Подосиновик!
Даже заготовку дров воспел в стихах. И в этом нелегком труде увидел что-то поэтическое:
Мимо изгороди шаткой,
Мимо разных мест
По дрова спешит лошадка
В Сиперово, в лес.
Дед Мороз идет навстречу.
— Здравствуй!
— Будь здоров!..
Я в стихах увековечу
Заготовку дров.
Вот такое было житье у маленькой семьи. Даже не житье, а существование. Тяжело приходилось деревенским жителям в 60-е годы прошлого века. Но разве только в 60-е? Когда хоть им было легко…
ЧЕРНОВЫЕ НАБРОСКИ
Вероятно, именно летом 1963 года Николай Рубцов делал краткие записи в блокноте, которые опубликовала в 3 томе Валентина Зинченко. Насмешливые, озорные слова и словечки – самые разные, услышанные от деревенских жителей, веселые сценки.
Вот одна из них. Диалог ведут, вероятно, две старушки:
-Ой, еле добралась! Задница тяжелая стала.
- Тяжела, потому что позади.
– Не говори, была бы спереди, легче бы было.
–
Вот про бабушку Шуру.
«Пошла баба на пристань. Вдруг хватилась – денег в жакетке нет. Заревела. Стоит и ревет. Идет мимо лесник и спрашивает:
- Кто тебя обидел, тетя Шура?
Ревет баба, ничего не отвечает, не хочет всем рассказывать, не хочет людей смешить.
Жакетка-то на ней была чужая».
Эти плюшевые черные «жакетки» знакомы многим: они были, наверное, у каждой деревенской женщины. Наряжались в них «по случаю». Например, съездить «в район». Вот и тетя Шура добралась до переправы (25 км от Николы!) и только потом спохватилась, что деньги-то спрятаны в кармане другой жакетки: то ли своей старой – в город в новую нарядилась; то ли попросила у кого «жакетку» получше, а деньги не переложила… И смех и грех – как сказали бы в деревне.
А вот про Сашу Лилина:
«Стал дядя Саша слезать с печи-то, да как шлепнется вниз, на картошку, и ноги к потолку задрал. Поднялся, затворил дверь, да обратно вернулся.
- Смотри, - говорит, - никому не болтай…»
Прав был поэт, утверждая:
Чуть-чуть смешной,
но все-таки хороший,
Отличный сельский искренний народ...
ПО ГРИБЫ - ПО ЯГОДЫ
Очень любил Рубцов ходить в лес за грибами и ягодами. Лето грибное стояло. Иногда умудрялся за день сбегать в лес дважды. Места узнал грибные: наберет корзину, принесет домой, вывалит на стол – чисти, бабушка Шура, - а сам опять убежит и возвращается опять с полной корзиной. Больше всего любил собирать рыжики – в грибное лето они растут огромными полянами среди травы. Принесет домой, а бабушка Шура их умела очень вкусно готовить. Вычистит, обдаст кипятком три раза, мелко-мелко нарежет, маслом польет – и на стол с горячей картошкой. Вку-у-усно!
Однажды ушел в лес, но внезапно поднялись тучи, и началась гроза. Рубцов, как известно, грозы боялся. Вот и тут испугался не на шутку, да так испугался, что бросился бежать домой и корзину в лесу потерял! На следующий день пошел в лес корзину искать и нашел-таки.
Вместе с Гетой (бабушка оставалась дома с внучкой) ходили на болото за морошкой, за клюквой.
В сельсовете был организован приемный пункт, куда можно было сдать набранные в лесу грибы и ягоды. Рубцов за один поход приносил, сдавал и получал 2 (два!) рубля. Но это для него тоже были деньги.
РУССКИЙ ОГОНЕК
Фото № 10. Все-таки год 1963 был для Николая Рубцова годом надежды на перемены к лучшему в своей жизни и в семейной жизни тоже. Ведь уехал на учебу в Москву в сентябре, а на 7 ноября уже торопится приехать к семье в Николу. (Кстати, «за систематические пропуски занятий без уважительной причины» снять со стипендии «за сентябрь-месяц», «за ноябрь-месяц» 1963 г. студента 2 курса Рубцова Н. М.)
Из Вологды решил добираться по железной дороге – неизвестно, что с переправой на Сухоне. Поезд до маленькой лесной станции прибывал в час ночи. Далее от поселка Гремячий нужно было идти 17 километров лесной дорогой – без деревень, без людей. Ждать, когда рассветет, на станции негде. Стоять – замерзнешь. Подождав какое-то время, решил Рубцов отправиться в путь глухой ночью, может быть, ближе к утру... В своем демисезонном пальтишке и в городских ботиночках. Что пережито в пути, узнаем из стихотворения «Русский огонек». (Первый вариант назывался «Хозяйка»):
Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой
Один живой в бескрайнем мертвом поле!
Вдруг тихий свет - пригрезившийся, что ли?
Мелькнул в пустыне, как сторожевой...
Едва не замерзшего, его спас огонек в избе Марии Ивановны Богдановой в деревне Аникин Починок. Хозяйка вставала рано и сразу же растапливала русскую печку. Вот и постучался к ней в дом одинокий путник. Отогревался на теплой печи, пил чай, рассматривал фотографии в деревянных рамках по стенам, беседовал с хозяйкой…
До Николы ему оставалось 7 километров. Мария Ивановна дала ему в дорогу старые валенки, не пустила в ботинках. Связал их, бросил через плечо и отправился в «родную деревню Николу».
Гета, конечно, обрадовала приезду Николая, а бабушка Шура долго охала – как только ног не отморозил! Потом искала оказию - людей, кто бы передал валенки обратно в Аникин Починок. А потом и зятю решила валенки справить – как в деревне без них.
1964 – ТРУДНЫЙ ГОД
Внучке Леночке в апреле исполнился год, а к лету уже заходила по цветным половикам бабушкиного дома. С утра мать нянчится с ней, бабушка уходит на работу, а к вечеру меняются: бабушка остается с внучкой, а мать уходит на работу в деревенский клуб. Николай заканчивал второй курс института в Москве, сдавал экзамены и должен был приехать в конце июня.
Долго ждали, он задерживался, не ехал, но, наконец-то дождались. Начались летние деревенские каникулы у студента. Уж рассказал ли он о происшествии в институте, о задержании его милицией 12 июня, о своем заявлении с просьбой перевести его на заочное обучение… Скорее всего, нет – ведь во всех воспоминаниях Рубцов о себе никогда никому ничего не рассказывал. Почти ничего…
Да, жизнь пошла тяжелее, чем в прошлое лето. За подросшей Леной нужен был глаз да глаз. Кроме основной своей работы Гета с матерью должны были ходить на колхозный сенокос – так было заведено в деревнях. Устанавливалась хорошая погода, и «наряд на сенокос» получали не только колхозники, но и медик, и бухгалтер, и библиотекарь, и завклубом. За дочерью присматривал отец.
Фото № 11 (Рубцов с С.Багровым) Сергей Багров, бывший одногруппник Николая в техникуме, а теперь журналист районной газеты, приехавший из Тотьмы в командировку, навестил друга и оставил воспоминания об этой встрече с Рубцовым летом 64 года.
«Я подошел к плоскокрышей избе с крыльцом, заросшим крапивой и лопухами. Войдя через сени в полую дверь, слегка удивился. В комнате был такой беспорядок, какой невозможно вообразить. На полу валялись клочья бумаг, салфетка с комода, будильник, железные клещи и опрокинуты горшок с домашним цветком. На столе – какие-то распашонки, тут же чугун с вареной картошкой, бутылочка молока и детский ботинок. Из горенки послышался младенческий крик, а вслед за ним с крохотной девочкой на руках выплыл и сам Рубцов. Был он в шелковой белой рубахе, босиком. Перекинутый через лоб жидкий стебель волос и мигающие глаза выражали досаду на случай, заставивший его сделаться нянькой.
- Это Лена моя! – улыбнулся Рубцов и посадил притихшую девочку на толстую книгу. – Гета с матерью ушли сенокосить, а мы пробуем прибираться. Вернее, пробует Лена. И я ей все разрешаю!
Фото № 12 (Лена Рубцова, 1964 г.)
- А для чего?
- Маленьким надо давать свободу, - сказал Николай. – Пусть делают, что хотят. Теперь вот без часов остался…
- Как же ты без часов?
- А что мне часы! Без них даже лучше. Спешить никуда не надо.
Он взглянул в окно:
- Вон сенокосцы идут!
По проулку в белых платьях и белых платках шли мать и бабушка крохотной Лены…
Николай отгладил брюки – вчера он на покос ходил и попал под ливень – и мы отправились по деревне».
Три дня провели друзья вместе. Днями и вечерами пропадали на берегу реки, и только ночевать приходили домой. По вечерам жгли костер, на который однажды пришел – еще одна радость для Рубцова! – его детдомовский друг Иван Серков, приехавший из Череповца в свою родную деревню Родионово в отпуск. Поэт был переполнен радостью от этих встреч с духовно близкими людьми, и эта радость выплеснулась в пронзительные стихи:
В краю лесов, полей, озер
Мы про свои забыли годы,
Горел прощальный наш костер,
Как мимолетный сон природы…
НА СЕНЕ ПОД КРЫШЕЙ ЧЕРДАЧНОЙ…
Сергей Багров вспоминал, что по вечерам – до глубокой ночи - сидели с Николаем у костра на берегу реки. Но спать-то ведь нужно где-то. Вот и определила их бабушка Шура на чердак. В вологодских деревнях это обычное явление – спать на чердаке или на сеновале. Сооружались «постели», иногда прямо на сене, вешались полога – и летние спальные места готовы.
О чем только не переговорили друзья под чердачной крышей! А когда гость уехал, Николай остался на чердаке один. Нет, не один – со своими стихами:
В пору полночную
В местности этой невзрачной
Сладко мне спится
На сене под крышей чердачной.
Сладко, вдыхая
Ромашковый запах ночлега,
Зябнуть порою
В предчувствии близкого снега.
Часто упоминается чердак этой неказистой деревенской избушки в стихах. Запал, запал он в душу поэта!
Продолжение в след. выпуске раздела «Новости» меню сайта «Звезда полей»
Постскриптум. Многие сведения известны Ю.И.К.-М. И были изложены в авторских монографиях от 20002 и 2011гг. , представлены также в монографии 2020 г., которую не удаётся опубликовать в печатном виде ввиду отказа известных журналов и издателсьтв и организаций от финансирования.
Евгений Евтушенко: «Я был пятым в «Битлз»!»
Евгений Маслов. За брусникой (по мотивам поэзии Рубцова)
Екатерина Никанорова. О А. А. Поповой, матери Генриетты Михайловны Меньшиковой
Продолжение. начало на сайте «Звезда полей», в меню раздел «новости» от 30.11.2020
ЕЩЕ ОДНО СОБЫТИЕ
Этим же летом произошел хорошо известный случай с Леной: она, оставшись одна «в горенке», взобралась на сундук, стоявший у стены под окном, потом на подоконник, а рама была неплотно закрыта, и - выпала из окна. Хорошо, что внизу была трава, пусть и крапива с лопухами, и ребенок испытал только испуг от этого «полета» с двухметровой высоты. На громкий крик выбежали из дома перепуганные родители. Мама Гета потом всю жизнь про этот случай вспоминала, переживала.
В ДЕРЕВЕНСКОМ КЛУБЕ
Интересен факт, что Рубцов, конечно же, помогая Гете, принимал участие в работе сельского клуба. Не расставался с гармошкой – это ясно. Под его игру и плясали в клубе, и танцевали. Но, кроме того, он писал частушки, короткие стихотворения «на злобу дня» (существовало же такое выражение в те годы!). Все эти тексты носили юмористический и чаще сатирический характер.
Агитбригада Никольского клуба выступала в своей деревне, ездила или ходила пешком выступать по соседним деревням и весело распевала эти немудреные поэтические строки. Некоторые даже сохранились. В Санкт-Петербурге живет Людмила Александровна Жук (до замужества Мартюкова). Это племянница тети Шуры, дочка ее брата Александра. Она хорошо пела, была участницей агитбригады. Сохранилась тетрадь, в которую она еще старательным ученическим почерком записывала песни. Вот эту нужно было петь на мотив песни «Сорвала я цветок полевой»… Чувствуется, чувствуется рука Николая Михайловича!
1.
Родилася дочурка у нас!
Ой, как сердце от счастья колотится!
Из пеленок кричит каждый час:
«Вы должны обо мне позаботиться…
Понарядней меня одевать,
Покупайте мне кофточку белую,
а не то буду в люльке лежать,
даже первого шага не сделаю!»
2.
Он имеет научный диплом,
Он профессор и друг воспитания,
Он в приметы не верит причем,
Оставляет он их без внимания…
Говорит: «Коль стакан разобью,
Это к счастию – точно я ведаю!
Если кошка мне путь перейдет –
Тут я первого шага не сделаю»…
3.
Шила юбку мадам для себя,
Чересчур сногсшибательно узкую…
И стоит она – спутана вся,
Этой модой особой, нерусскою.
Несмотря на разрез впереди,
Эта дама стоит онемелая,
Говорит: « Не могу я идти,
даже первого шага не сделаю»…
4.
Босоножки на фабрике шьют,
Некрасивы, зато очень прочные,
В них резины примерно на пуд,
И полпуда гвоздей наколочено,
Взяли с фабрики пару одну
И устроили им испытание.
Привязали на ноги к слону,
Слон шагнул и упал без сознания…
5.
В переулке кричат: «Караул!» –
К постовому народ обращается:
«Ты б товарищ за угол взглянул?
Там, наверно, с костюмом прощаются...»
«А чего же за угол смотреть?
там Другой есть на улицу узкую,
Я отсюда смогу посмотреть,
А с поста даже шагу не сделаю»…
6.
Мы пропели куплеты для вас,
Обратите на это внимание.
И со сцены уходим сейчас,
Это спели мы вам на прощание.
ПИСЬМА
Лето 1964 года – время первых столичных публикаций Рубцова. В июньских номерах журналов «Юность» и «Молодая гвардия», в августовском – в журнале «Октябрь». Год – 1964, особенно лето, станет одним из самых плодотворных в его творчестве. В письме к руководителю семинара Н. Сидоренко он поделится: «Здесь за полтора месяца написал около 40 стихотворений». Рубцов пишет письма московским поэтам: Е. Исаеву, В. Бокову, С. Куняеву, ведет переписку с А. Яшиным, Н. Сидоренко, С. Багровым, отправляет большое послание в Северо-Западное книжное издательство.
Представим, как сидит Николай Михайлович в маленькой своей горнице за столом, у окна и неторопливо выводит своим каллиграфическим почерком… Конечно, если найдет ручку и бумагу. А сделать это было проблемно. Однажды он признавался, что пытался писать даже вороньим пером – ничего не получилось!
Вот отрывок из письма поэту Виктору Бокову:
Здравствуйте, Виктор Федорович!
Пишу Вам из села Никольского, где сейчас установилась великолепная погода. Все время тепло и ясно (удивительно ясно по вечерам), временами пролетают веселые грозы, один раз только была страшная гроза. Село это совсем небольшое, как деревня, и расположено в очень живописной местности: дорога из леса неожиданно выходит к реке, а там, за рекой, плавно изогнувшись, поднимается в пологую гору, на горе разрушенная церковь (мне ужасно жаль ее), возле церкви старые березы, под березами какой-то одинокий крест, а вправо от этой великолепно-печальной развалины по бугристому зеленому холму и расположено Никольское (здесь его называют коротко, Николой). Вокруг села леса, все леса и через леса видны на далеких старинных холмах еще деревни. Простор, дай бог! Небо видно все полностью, от горизонта до горизонта, не то, что в городе.
СОСЕДИ
Фото № 13 (Изба) Бабушка Шура с семейством жила в одной половине дома, а в другой – Лев Николаевич Чудинов с женой и дочками – их в семье было не много не мало – семеро! Со Львом Николаевичем Рубцов дружил и очень уважал этого человека, в прошлом тоже фронтовика. Они подолгу разговаривали, и видно было, что разговоры у них велись серьезные. Когда Лена подросла, Лев Николаевич увидит ее и каждый раз скажет: «Какой у тебя отец был! Знала бы ты, как он все глубоко понимал! Челове-е-е-ек был». И даже всплакнет иногда. Никогда и никому не разрешал сказать про Николая Михайловича ни одного худого слова.
Вера Сергеевна, его жена, каждый день с кем-то из дочек любила приходить к бабушке Шуре, садилась на лавку у окна и вела досужие разговоры. Вот это почему-то Рубцову не нравилось. Однажды разногласия едва не приняли резкую форму. Соседка обиделась… Пока Рубцов был в доме, она к тете Шуре больше не заходила.
Кто бы знал в далеком 1964 году, что одна из дочерей Веры Сергеевны уедет из деревни в Ленинград, выучится, будет работать, встанет на очередь на жилье. Пройдет какое-то время, и она получит квартиру на улице… Николая Рубцова!
ПРО АРКАШУ И ЛЕНУ
Любил Николай Михайлович с маленькой дочкой ходить к другим соседям, через дорогу – Сивцевым. У них был такой же по возрасту, как Лена, сынок Аркаша. Придут, а Николай Михайлович внимательно смотрит на мальчика. Однажды спросил у бабушки: «Почему у вашего Аркаши голова большая, а вот у моей Лены маленькая и круглая»? Аркашкина бабушка обиделась. Губы поджала и ответила: «А каждому свои сопли солоны… »
СНОВА ДРУГ РУБЦОВА - ДЯДЯ САША ПОПОВ
(Фото № 14 (Рубцов у изгороди) Продолжалась дружба с дядей Сашей Поповым. У того было ружье, он ходил на охоту и частенько возвращался с добычей – с зайцем или белкой (бывший фронтовик ведь!) Мечтал подстрелить лису, заиметь пушистый рыжий воротник или теплую шапку. Однажды другой деревенский охотник убил медведя, на лошади привез свой «трофей» к дому. Сбежалась посмотреть на бедного мишку чуть не вся деревня. С соседом Л. Чудиновым Рубцов ходил на рыбалку на Толшму. «Как улов?» - спросят, а Гета с улыбкой скажет: «Какой улов – червяка на крючок ему насаживают! Жалеет он его». Потом вся эта «живность», действительно, пронизанная любовью и жалостью, войдет в его стихи.
Дочка дяди Саши, Людмила, вспоминала, что, когда собирались два друга, то в руках одного, то другого непременно появлялась гармонь, и они пели. Пели разные песни, но к одной Людмила долго прислушивалась – уж очень хорошо та звучала. Она запомнила строчки: «Ведь за кладбищенской оградой живое сердце не стучит». А это ведь строчки из стихотворения Сергея Есенина! Вот так! Рубцов, конечно, запел первым и дядю Сашу научил:
Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит…
О жителях деревенских в письме Рубцов напишет: «Люди здесь, в селе, умные, оригинальные, большинство с великолепным чувством юмора. Разные люди, добрые и скупые, мрачные и веселые, но все интересные почему-то».
(Фото № 15 Лена Рубцова с бабушкой ?) И, тем не менее, в глазах этих «разных людей» Рубцов выглядел человеком странным и непонятным. Можно легко представить, как не понимала его и теща – бабушка Шура, сама всю жизнь работавшая не покладая рук – ничего-то зять не делает, ни на какую работу не ходит, а все что-то пишет. Переводы все какие-то по почте ждет. И денег в семье по-прежнему не хватает.
И еще одна ее досада - встречи зятя с дядей Сашей становились все более частыми и веселыми. То один получит свою пенсию от военкомата, то другой почтовый перевод - гонорар. Но тратят-то деньги – душа болит у бабушки Шуры! - «не на дело».
А жена, как истинная русская женщина, терпеливо и молча переживала все это. Рубцов потом расскажет нижегородскому поэту Александру Сизову: «А Гета понимает меня. Не кричит, не ругается. Придет с работы, посмотрит на меня, подгулявшего – я же гонорар из Москвы получил! – потом в кармане пальто пороется, переберет пятерки да трешки и только скажет: «Ой, денег еще много. Долго тебе, Колька, еще пить».
Бабушка Шура со своим неуемным характером пыталась бороться с этой досадной привычкой зятя. И увещевала, и выговаривала, и решительные меры принимала. Однажды, уже в сентябре, ушел, как всегда к дяде Саше, а она и дверь закрыла: «Не пущу домой». Вот явились они оба ночью, в сплошной темноте (один другого провожает), а дверь закрыта. Пошли под окна дома и давай кричать. Дядя Саша от души старался: как это – его друга домой не пускают! А бабушка молчит, даже свет не зажигает. Вот тогда дядя Саша нашел обломок кирпича и бросил его в окно. Стекло разбил, но настолько рама была старая, что не выдержала и упала в комнату прямо на стол. Грохот, осколки, крики…
Без ругани тут, полагаю, что всем ясно, - не обойтись. Попало от души тому и другому. А утром бабушка отправилась к деревенскому милиционеру и написала заявление «на хулиганский поступок» своего брата и своего зятя. Рубцов милиции побаивался, поэтому сразу же уехал. А дяде Саше – хоть трава не расти. Раму обратно поставил, закрепил, стекло новое нашел. Судите его – не судите, ему все равно. Вот характер какой!
СТИХИЯ НАРОДНОЙ РЕЧИ
Фото № 16 (Рубцов, корова и 2 женщины)
Уже два лета Рубцов прожил в деревне. Имея обостренный слух, чуткое восприятие окружающей речи, запоминал и записывал в свой блокнот «деревенские» слова. В «Черновых набросках» находим: «ловкой», «сёднишний», «лонись», «вечоршне» молоко, «ходи за тобой, как за писельной бочкой».
Речь бабушки Шуры щедро пересыпана такими словечками:
В волосах у нее «гребелка», на голове - «полушалок», комната разделена на две половины «переборкой», с горки скатиться «на чунках», внучка помогает в чем-то – «ой, какая просужая!», картошка в чугуне «нелупленная», надо к обеду «налупить», 7 классов образование – «шибко грамотная», не скажет «ничего не слышали», нет, у нее «ничего не чули». А вот еще – как перевести – неизвестно: «квомут». «Квомут на тебя!», «Иди квомут…» – и все тут!
Как называла Николая? А по-разному. «Зеть», «твой отеч» (Лене так говорила). По фамилии – Рубчёв. По имени – Колька. Но звучало по-деревенски – Ковка, а точнее - Ко[у]ка. А Рубчёв - так в Николе говорили многие, особенно люди в возрасте. Объяснение науки диалектологии: для восточных говоров Вологодской области характерны процессы «чоканья» и «цоканья». Уедет Рубцов в свою Москву, а тут и явится соседка с сообщением: «Слыхали? По радиву-то опять про Рубчёва баяли».
Не мог, не мог остаться равнодушным к стихии народной речи Николай Рубцов.
Вот и появляются слова поэта в письме к Александру Яшину: «Написал около сорока стихотворений. Но написал по-другому. Предпочитал использовать слова только духовного, эмоционально-образного содержания, которые звучали до нас сотни лет и столько же будут жить после нас».
О ГЕТЕ МЕНЬШИКОВОЙ
Фото № 17 (Гета Меньшикова) Однажды Рубцов задал Гете вопрос: «А ты меня любишь как человека или как поэта»? Подумав, она ответила: «Как человека…». Николай Михайлович посмотрел на нее удивленно – ждал, наверное, что скажет «конечно, поэта». А позднее (запомнился ответ!) появятся в его стихах строки:
Одной деревенской царевне
Я нравился как человек…
Писал он во время жизни в Николе много. Генриетта Михайловна выпросила в сельсовете старую печатную машинку и принесла домой. Вот он сидел за ней и двумя пальцами выстукивал строчки своих стихов – готовил к печати сборники в Архангельске, в Москве.
Не понимали Рубцова в деревне. Беседуя с корреспондентом, Генриетта Михайловна рассказывает: «Старухи в деревне судачили: «Поэт, поэт… А о чем он пишет-то? Окошко, стол, половики… Что за стихи такие? Что в них хорошего…»
Характер у Геты спокойный и терпеливый: не кричала, не ругалась на мужа, разборок не устраивала. Позднее на суде, отвечая на вопросы, она скажет: «Да, Рубцов получал гонорары и выпивал. Дня три или четыре это продолжалось. Но скандалов у нас не было». Ой, терпеливица, про такую скажут. И в деревне вспомнят эту женщину только хорошим словом: добрая была, спокойная, скромная.
А как она разговаривает с журналистами, когда ее снимает видеокамера! Сдержанно, спокойно отвечает на вопросы. Не рисуется, не стесняется, не стремится выглядеть лучше - она такая, какая есть!
«ВЕЛИКОЕ СИДЕНИЕ» 1964 ГОДА
23 сентября Рубцов все еще живет в Николе и пишет письмо своему преподавателю, Н. Сидоренко, в котором с удивлением спрашивает: «Не понимаю, что значат Ваши слова: «Я подал заявление о вашем восстановлении…» Разве меня исключали из института? Если так, то это для меня новость, мне никто об этом не сообщал. Предлагали только перейти на заочное…» В конце сентября он отправляется в Москву, но уже 20 октября он в Вологде, а 30 октября пишет письмо С. Багрову: «Я уже три дня в Николе…» В Москве он снова попадает в неприятную историю и снова в ресторане ЦДЛ. Про дальнейшую учебу свою в институте он так и не узнал ничего толком.
Оказался в осенней деревне Рубцов – куда ему еще податься? – оказался среди грязи, слякоти, дождей конца октября. Сразу же побежал в лес – по своим грибным местам. Отошли грибы, пусто, уныло в лесу. На душе тоска. Будущее неопределенно. Правда, успел повидаться в Тотьме с Сергеем Багровым – сотрудником районной газеты. Надеялся хоть там что-то заработать.
Всю осень он пишет письма друзьям. И с каждым из них видно, как поэт становится все более мрачным, настроение его меняется: «… в прелестях этого уголка я уже разочаровался, т. к. нахожу здесь не уединение и покой, а одиночество и такое ощущение, будто мне все время кто-то мешает, и я кому-то мешаю, будто я перед кем-то виноват, и передо мной - тоже». «Жизнь моя, кажется, остановилась даже, а не идет никуда». «Совсем разонравилось мне в старой этой избе, да и время от времени рассчитываться надо за скучную жизнь в ней».
Но поэт рад: «Хорошо то, что пишется». В письме Н. Сидоренко он посылает ему написанные стихи: «Венера», «Уединившись за оконцем», «Мне лошадь встретилась в кустах», «Захлебнулось поле да болото», «В святой обители природы», «По вечерам», «Осеннее».
И – горькое признание С. Куняеву: «В общем, все бы ничего, но иногда очень хочется водки. Откуда знать здешним людям, что после нескольких (любых: удачных и неудачных) написанных мною стихов мне необходима разрядка, - выпить и побалагурить».
Приближается праздник – Октябрьская, как в то время говорили в деревне. И в письме С. Багрову он в очередной раз ведет неловкий разговор о своем безденежье: «Может быть, поскольку я уже подготовил материал, из газеты можно послать мне десятку? Сильно неудобно перед людьми в этой избе, тем более что скоро праздник. Надо бы обязательно хоть немного поддержать эту мою избушку...» Н. Коняев с горечью пишет: «Десять рублей – ничтожная и по тем временам сумма! - может поддержать семью Рубцова. Он оказался в отчаянной, будничной нищете, оказался нахлебником в бедствующей деревенской семье».
И, тем не менее, Вячеслав Белков позднее напишет: "Лето и осень в Николе 1964 года я бы назвал "великим сидением"! Это был и праздник творчества, и напряжение интеллектуальных, нравственных сил поэта. Было еще "сидение" в летние месяцы 63-го и 65-го годов, но 64 оказался самым плодотворным. Десятки прекрасных стихотворений, несколько лучших писем - все это 64 год".
1965 ГОД – ГОД ОТЧАЯНИЯ
В конце декабря 1964 года Рубцов выезжает в Москву, чтобы выяснить вопрос о продолжении учебы в институте. Стояли морозы, и отправляться в далекий путь в ботинках было немыслимо. Решил ехать в самой удобной обуви – валенках. Вот с этого момента все в Москве, в Ленинграде, в Вологде, в Череповце будут вспоминать поэта Николая Рубцова в валенках - в старых, растоптанных, с подвернутыми голенищами валенках. Обуви удобной, но, на их взгляд, - не городской. А для поэта этот вопрос – второстепенный. В валенках так в валенках.
Наступающий Новый 1965 год он встретит с Вадимом Кожиновым в студенческой компании в общежитии Литературного института. В середине января его восстанавливают в институте на заочном отделении. После странствий зимы и весны 1965 года (побывал в Москве, Ленинграде, Вологде, Череповце, Бабаево) Рубцов сдает экзамены летней сессии заочников. Все лето он занят подготовкой рукописей для Северо-Западного издательства в Архангельска и столичного издательства «Советский писатель». В середине лета он опять приезжает в Николу.
Осенью 1965 года в Архангельске вышел его первый поэтический сборник - «Лирика». Аванс за него был выдан еще в начале лета. В ноябре поэт надеялся получить оставшуюся сумму, он понимал, что деньгами нужно помочь семье. Ему прислали эту оставшуюся сумму – 29 рублей! Можно представить, какое отчаянное бессилие он испытывал!
После всех задержаний в Москве и Ленинграде милиции побаивается. Однажды Гета передала, что его просит зайти участковый, так Рубцов даже побледнел. Оказалось, что милиционеру была нужна помощь в контрольной работе – он учился заочно, а Николай Михайлович перепугался.
Да и как ему не боятся: прописки в паспорте нет, места работы нет – а это непреложные атрибуты советской эпохи. Он носил с собой аккуратно приклеенные на картон справки: «Дана настоящая в том, что он действительно проживал в селе Никольском Никольского с/с Тотемского района Вологодской области с октября 1964 года по август 1965 года. Что и заверяет Никольский сельсовет». Добрая душа, бабушка Шура, выпрашивала ему эти справки у председателя сельсовета. Но Рубцов и осень 1965 года проводит в Николе.
Снова холод и грязь октября, ледяное дыхание реки, лесные тропы, где найдена только горсть маслят. Снова подступающее отчаяние. В письмах пишет, что живет в деревенской избе, с иронией уточняет, что «снимает угол», где его не понимают, и он никого не понимает...
И снова в письмах друзьям – безысходность. Вот строки из письма А. Романову «Нельзя ли из «Красного Севера» в счет стихов, которые будут напечатаны, как-нибудь, каким-нибудь образом послать мне немного денег до Нового года. Ты не мог ли чуть-чуть похлопотать об этом? Мне тут, в этой глуши, страшно туго: работы для меня нет, местные власти начинают подозрительно смотреть на мое длительное пребывание здесь…»
ТУНЕЯДЕЦ
Фото № 18 (Фото Рубцова в чёрном свитере) Именно в это время и возникает легенда о вывешенном на всеобщее обозрение его портрете с надписью «Тунеядец». В Николе про такую фотографию никак не вспомнят. Районный фотограф П. Филев, который будто бы снимал Рубцова для сборника стихов, а получилось, что для всеобщего обозрения, лично с поэтом никогда не встречался и фотографировать его не мог.
Хотя существуют такие вот воспоминания Сергея Локтюхова, однокурсника поэта по Литературному институту: «Рубцов, увидев меня, дружески улыбнулся и тут же стал браниться на руководство общежития: «Они не пускают меня… словно я бездельник какой, а у меня уже три книги изданы, в Союз писателей принят. Почти так же отнеслись ко мне и в Николе. Понимаешь, удачн (о провел я день в лесу, набрал полное лукошко грибов и ягод. И вот захожу в сельсовет, чтобы продать там мою добычу, - два рубля никогда не помешают. А там, в прихожей, во всю стену щит выставлен с надписью - «Тунеядцам - бой». И надо же! К щиту пришпилена моя фотокарточка. Стою я, скрестив руки, и слащаво так улыбаюсь, точно мне и жить хорошо, и жизнь хороша. Раз я не пашу и не сею, а только бумагу мараю, деревенские сочли меня лодырем».
Любимое занятие Рубцова в это время - в старых валенках, в деревенском армяке сидеть возле затопленной печи и смотреть на блики огня. Среди распутицы и осенней хмари он бродит по полям и лугам рядом с деревней. Он упрямо пишет стихи…
В конце осени 1965 г. после получения приглашения на областной литературный семинар, он решил ехать в Вологду. Семинар проходил в начале декабря. Рубцов собрал свои немудреные пожитки в небольшой чемоданчик и покинул Николу, оставил ее уже навсегда. Потом приезжал несколько раз, чтобы навестить дочь…
Я УЕДУ ИЗ ЭТОЙ ДЕРЕВНИ…
Как-то осенью сосед Лев Николаевич Чудинов пригласил Гету и Николая в гости. Николай пришел с гармошкой. Среди веселых разговоров и песен, когда попросили его что-нибудь исполнить, он развернул меха, помолчал и запел:
Я уеду из этой деревни,
Будет льдом покрываться река,
Будут ночью поскрипывать двери,
Будет грязь на дворе глубока…
Пел протяжно, неторопливо… Все притихли за столом. А Гета вдруг поняла, что эта песня про них: про бабушку Шуру, про нее, про Леночку, что этой песней он прощается с ними… Она вдруг заплакала, а потом заплакал и Рубцов.
Фото № 19 (Лена Рубцова с мамой) Сколько глубоких чувств в простых строчках этой песни, сколько муки, страдания. А сколько любви! И пророчества: сколько людей потом произнесут эту рубцовскую строку «я уеду из этой деревни…» - и уедут, оставят свой родной дом, подадутся в город. А деревни опустеют и начнут потихоньку умирать.
Елена Николаевна вспоминает, как однажды с детьми ехала в Николу в отпуск. Добрались до переправы в Красном, переехали на другой берег, а там радость – мама Гета приехала их встречать! Пока ждали рейсовый автобус, присели на траву. По реке далеко слышно - на пароме вдруг музыка зазвучала. Внучок Коля Рубцов воскликнул: «Слышите? Это дедушка наш поет»! Прислушались – и правда: кто-то включил запись на магнитофоне, а там Николай Рубцов исполняет свою «Прощальную песню»! Так чисто и проникновенно звучал его голос, что у всех на глаза навернулись слезы. Такая вот встреча произошла и осталась в памяти навсегда.
НОВОЕ ЖИЛЬЕ
Фото № 20 (Здание сельсовета в Николе) К зиме 1965/66 года бабушка Шура (это в 56 лет) перешла на другую работу – уборщицей в сельсовет. В старой полуразвалившейся избушке оставаться было невозможно, и семья перебралась в новое жилище, расположенное на первом этаже сельсовета. Один вход – в комнату для приезжих, другой – в квартиру, предложенную бабушке Шуре. Квартира - это, конечно, громко сказано. Скорее, комната, разделенная переборками: прихожая-кухня с русской печкой, одна комната побольше, может быть, метров 10, и еще меньше другая. Бабушка должна была носить дрова и топить печи во всем доме, убирать и мыть в комнатах, готовить постели, если приезжие оставались на ночлег. Как говорится, забот – полон рот.
Работу всю выполняла с утра, а к вечеру на ее попечении была внучка Лена. Она всюду следовала за бабушкой и, сколько помнит, всегда помогала ей. У бабушки охапка дров, у Лены – полено, обе поднимаются на второй этаж. Бабушка еще и похваливает внучку: «Молодец! Вот молодец!» Бабушка с ведром и тряпкой на швабре идет наверх, и внучка рядом что-то пытается мыть.
По вечерам мать уходит в клуб, бабушка с внучкой остаются вдвоем. Хоть и небольшие деньги получали, а все время подписывались на газеты и журналы. У бабушки на глазах очки, сверху на резинке приспособлены другие, в руках газеты. Лена весь вечер с журналами «Огонек» - картинки цветные рассматривает, страницу для детей в конце номера изучает.
Очень любила бабушка Шура районную газету «Ленинское знамя». На первой странице – показатели по колхозам: сколько молока надоили, сколько посеяли или убрали зерновых. Пальцем водит по таблице – никольский колхоз ищет. Или газета «Сельская жизнь» в руках, Бабушка читает газету с самой первой страницы вслух. Это звучит, например, так: «В Волгоградской области, во Фроловском районе доярка колхоза «Спутник» Короткова В. К. (она так и произносит каждую фамилию и буквы ВЭ КА имени-отчества!) надоила от коровы рекордное количество молока…» Обязательно прокомментирует: «Вон как у людей-то доят. Не то что у нас…». Таким вот образом – вслух! с постоянными комментариями! - прочитает всю газету, все четыре страницы. А Лена, со всех сторон обложенная разноцветными «Огоньками», незаметно уснет под бабушкино чтение. Сама читать впоследствии научилась по этим самым «Огонькам». Буквы, как ей помнится, отец с нею начинал учить, в садике на занятиях запоминали. А вот первые слова, к своему удивлению, сложила на странице журнала «Огонек».
«В СТРОГОМ СЕЛЬСОВЕТЕ»
Фото № 21 (Здание сельсовета в Никольском) В комнате для приезжих сельсовета останавливалось районное и областное начальство. Приезжал первый секретарь обкома Дрыгин, проверял, ходил по полям, не слушал доклады, а сам смотрел на лен и картошку, рожь и овес. Для бабушки Шуры – простой и хороший человек. Побывала и Т. Чухина – секретарь Тотемского райкома партии – строгая, очками блестела недовольно. Да, та самая, которая запрещала стихи Рубцова печатать в районной газете – он ведь «моральные устои нарушает»! Да многие из начальства приезжали: из районного, из областного…
Бабушка обслуживает приезжих: порядок в комнате навести, чаем напоить, постели приготовить. Внучке строго-настрого наказано: сидеть так, чтобы никто не слышал – не видел. Воспитание одним строгим словом: «Не высовывайся!» И всё тут. Лена сидит или рисует, или с куклами играет – все шепотом. Бабушкино воспитание… И строгое, и мудрое, и с великой любовью. Воспитание совести. На всю жизнь!
ГОД 1967
В апреле 1967 года вышла знаменитая рубцовская «Звезда полей». Гонорар за нее был получен поэтом соответствующий. Но вот воспоминания одного из однокурсников поэта. Темным слякотным вечером встретил он на московской улице Рубцова в компании приятелей. Тот поделился своей радостью и куда-то заторопился. «Знаешь, возьми у меня деньги, сохрани их, я потом к тебе зайду. Корову куплю, вот обрадуются у меня в деревне…» - при этих словах стал совать в руки смятые купюры. Однокурсник растерялся, начала укладывать, расправлять их… Рубцов уже скрылся в темноте. Но не успел положить их понадежнее, как из темноты едва не бегом появился Рубцов. «Нет, давай деньги, мне они самому нужны. В следующий раз, в следующий раз куплю…» - приговаривал он и опять сминал десятки и пятерки, рассовывая их по карманам.
И вот именно в этом году уговорила Александра Александровна, переживая за внучку – деньги нужны ребенка поднимать! - свою дочь подать в суд – взыскать алименты с отца. История всем хорошо знакомая. Получив повестку в суд, Рубцов был возмущен.
По свидетельству жительницы села Никольского учительницы Людмилы Залесской, у Рубцова с Гетой был уговор не регистрировать отношения, чтобы она, как мать-одиночка, получала на дочь хоть какие-то деньги. Он объяснял: «Я иногда вообще без копейки сижу, а она хоть пятнадцать рублей получит на ребенка». К сожалению, это была горькая, но правда. Но названная сумма для того времени уж очень большая. Как-то не верится в нее. Да и сама Гета Михайловна вспоминала, что выплачивали ей 3 (три!) рубля.
И вдруг неожиданный поворот дела - суд. Н. Старичкова подробно описала душевное состояние поэта в этот момент. Позже Рубцов получил от Геты письмо, в котором она написала, что прекращает судебный иск. Во-первых, узнала, что денег она получит рублей пять в месяц, не больше – доходы отца, если они и есть, невелики. Во-вторых, она поняла его обиду, его возмущение, поняла, что это будет причиной окончательного разрыва.
Фото № 22 (Копия справки о прекрашении взысания) И - забрала свое заявление обратно. Даже в документе указала: «в надежде восстановить отношения с отцом ребенка».
Помогал ли дочке? Денег не присылал, но посылки от него приходили. В деревенском же магазине купить что-то ребенку из одежды или обуви было почти невозможно. Вот в почтовом ящике и положены для дочери, например, валенки, пальто зимнее, сандалии на лето. Книжечки детские. Из подаренных игрушек помнятся шарики, кукла, курица заводная. Очень уж эта курица, по словам мамы, Лене нравилась.
Можно судить-рядить, но дело было так, как было. И Лена писала письма отцу под диктовку матери или бабушки с просьбой купить ей самые необходимые вещи. Есть люди, которые не поймут. А многим (особенно выросшим в деревне) это очень понятно.
ХАБУРКА
В деревнях зимами играть в карты обожали. Существуют воспоминания, что и Рубцов играл в подкидного. (В письме писал: «Люди здесь, в селе, умные, оригинальные, большинство с великолепным чувством юмора, так что, играя просто в карты, например, можно до смерти нахохотаться»). Частенько играл с тещей. А у нее, как всегда, поговорки по любому случаю: «Козыри крести – дураки на месте», «Козыри буби – они меня сгубят», «Козыри вини – играть ими». Поэту больше всего нравилось: «Козыри свежи, а дураки те же…» Бабушкина поговорка вошла в стихотворение «Зимним вечером»:
И праздник устроим,
И карты раскроем.
Эх, козыри свежи,
А дураки – те же!
Любимая карточная игра бабушки Шуры - Бура, Бурка, по-деревенски - Хабурка. Длинными зимними вечерами под керосиновой лампой - что еще делать? К бабушке Шуре приходили подруги, втроем или вчетвером устраивались за столом, хозяйка вырывала листок из тетради, расчерчивала его на три графы, сверху подписывала: Поля, Оля, Я. Раздавались карты – и пошла игра! Ставка делалась – копейка, две, три. Ходили, сдавали, выкрикивали положенные слова, горячились, спорили… Играли иногда до глубокой ночи. А был случай – до 5 часов утра! Уже лампа начинала мигать, уже стекло все было в копоти, а игра продолжалась. Уходили иной раз подруги рассерженные: «Больше не приду играть! Не дождёсся! Пятначэть копеек у меня выиграла! Не стану больше с тобой играть!» Но проходила неделя, и… снова собиралась компания игроков. Подросшую Лену тоже научили играть в хабурку. Когда же она стала выигрывать у подруг, ей объявили: «Иди, иди отсюда. Мала еще в карты играть!»
Однажды приехал из района уполномоченный и тоже увлекся игрой. В следующий раз приехал и сразу к бабушке Шуре: «А в хабурку вечером будем играть?» Потом еще приезжал: «Я, - говорит, - только в Николу в командировку еду. Очень уж весело, бабушки, у вас».
ВЕСЕЛАЯ БАБУШКА ШУРА
Опубликовали ВК (Вероятно «Вологодский комсомолец» - прим. Ю.К.-М.) фотографию бабушки Шуры с внучкой на руках – и появилось внизу много комментариев. Один из них – «веселая какая была, так бы и посмотрела на нее сейчас, послушала». В памяти автора комментария эпизод, как деревенские женщины приходили на Красную горку (праздник через десять дней после Пасхи) к сельсовету и начинали катать яйца. Руководила процессом тетя Шура. Там склон небольшой, на него устанавливали специальную доску с желобком посередине. Вот первое яйцо катится, останавливается… Второе катит уже другая женщина. Если второе яйцо заденет первое, оба достаются ей. Кто больше выбьет яиц? Женщины входят в азарт. У кого-то уже целая корзинка накатана, а у кого-то – пусто. Начинают занимать друг у друга. Если не дают взаймы – домой бегут снова варят. И дальше пошло веселое катание! Пестрая толпа в центре деревни, шутки-прибаутки, дети кругом радуются, но смотрят «со стороны», не мешают: тетя Шура строго следит за порядком, за очередью, за ударом: чье же яйцо выбито. А свое отправляет, приговаривает: «Катися, ейчо, на мое крыльчо…»
ЧАСТУШКИ
На праздниках, на застольях деревенских, даже за карточной игрой бабушки часто запевали частушки. Одна запоет – другая подхватит. Разговор друг с другом могли вести частушками – столько их, самых разных, хранила память. Часто звучали частушки веселые, с юмором:
Ты пляши, пляши, пляши,
Мне-то не до пляски:
Потеряла от чуков
Синие завязки.
Все пришли, на лавки сели
При галошах и часах.
Мое шлепало пришлепало
В большущих сапогах!
Были и с насмешкой, ироничные:
Я ударнича, ударнича
Ударнича везде,
До чего я доработалась –
Уснула в борозде.
Звучали иной раз не совсем приличные, например, такая:
Мне миленок изменил,
Теперь я измененная,
Только снится мне всю ночь
Его сопля зеленая.
Часто в частушках передавалось чувство печали о прошедшей жизни, горечи об «отзвеневшей» молодости.
Прокатилась наша молодость
Колечком золотым,
Больше нам уже не хаживать
К девчонкам молодым.
Фото № 23 (Женщины Николы?) Николая Рубцова частушки очень интересовали. Он вслушивался в их слова, в ритмику, понимал, что истинно народная частушка должна быть органичной.
Журналист Александр Рачков оставил воспоминания о том, как Рубцов плясал и пел частушки. Было это 7 ноября 1966 года (уже после отъезда из Николы) в городе Соколе на новоселье у ответственного секретаря городской газеты «Сокольская правда» Гурия Судакова. Сначала плясал и пел сам Рачков, а Рубцов играл на гармошке: «Рубцовская мелодия вела меня все дальше и дальше – от частушки к частушке. Много их напел. А когда спел, отплясался и сел, подошел Николай и спросил:
– Ты можешь повторить частушку, где ночки темные, осенние спокою не дают? - на слове «спокою» он сделал ударение. Я тут же спел:
–
Ночки темные, осенние –
Частые дожди льют,
А глазки серые веселые
Спокою не дают.
- Ну, спасибо. А я думал, что ослышался. Вот ведь как: неправильно, а красиво.
- Из песни слова не выкинешь. Не я же эту частушку выдумал.
И Рубцов захохотал, приклоняясь к коленям и прихлопывая по ним ладошками. Хохотал он красиво, ровно, успокаивающе. И вдруг махнул рукой:
- Саша, я плясать хочу!
Никогда мне играть Рубцову плясовую не приходилось, но чувство подсказывало, что частые переборы тут не подойдут. Я заиграл «Барыню» и под плавный выход вывел Николая на середину пола. И не ошибся. Он больше дирижировал руками, вскидывая их вверх, чем перебирал ногами. А при каждом приседании всхохатывал, словно окунался в холодную воду. Потом остановился против меня и спел частушку:
Ветры сильные, холодные
На Севере у нас.
Не могу забыть Танюху
И ее веселых глаз…
Порозовевший от застолья, пляски, внимания, он и в темной рубашке выглядел светло и нежно. И казался таким молодым и счастливым…»
И ведь сам писал частушки, когда помогал Гете в работе сельского клуба.
НА ТРОИЦУ
Всей деревней, от мала до велика, на Троицу ходили на кладбище - так было заведено. Бабушки впереди всех – «отчов-матерей» помянуть положено. Брали с собой пироги, конфеты, «виньчё», «ейча».
У бабушки мать, Серафима Васильевна, похоронена на Устье-Толшменском, отец, Александр Егорович, возле разрушенной церкви на кладбище, уже давно разровненном, – памяти о прошлом быть не должно, по мнению новой власти. Показывала внучке склон берега, поросший травой: вот здесь папа мой похоронен.
С 1967 года стала ходить «на Троичу» на могилу к младшему брату Александру, похороненному за рекой. Строго соблюдала все правила поминания. На могилке поставлена «рюмочькя», в которую налито «виньчё», пшено посыпано, пирога кусок на блюдечке положен. Бабушка рядом велит присесть, кусочек пирога взять или конфетку и добрым словом помянуть человека.
Потом от своей родни следовало побывать на других могилах, никого не забыть. А кругом солнечно, зелено, весело. Дети цветов нарвут по дороге, положат на могилку. Собаки кругом бегают, тоже радуются…
К обеду все домой возвращаются. Бабушка довольна: все как надо прошло!
Но найдется обязательно тот, кто так напоминается, что и уснет между могил.
Вот критики-редакторы упрекали Рубцова: одни кресты да могилы в стихах. Так ведь у народа, у каждой семьи, в жизни к середине 20-го века столько крестов и могил появилось, столько смертей близких пережито – как же без памяти о них! А Николай Рубцов – поэт национальный. Ему за все могилы, за всех людей сказать надо.
И еще один факт не дает покоя. Троицыно поминание в стихах Рубцова отклика не нашло (вот Пасха нашла!). А новое кладбище, расположенное в таком месте, что весной, при разливе реки, его регулярно затапливало, не раз упоминается в стихах поэта. Значит, увиденное когда-то прочно осело в его памяти:
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый,
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки…
Фото № 24 (На кладбище в Никольском)
Слово «моей» здесь только является поэтическим вымыслом…
БАБУШКА И ВНУЧКА
Весна была, апрель… Тепло, солнечно, небо голубое. Внучке Лене 6 лет. А подружке ее – еще меньше. Вздумали они на реку идти, на мостик через Толшму. А там вода высокая, ледоход, льдины плывут, крутятся, толкают друг друга. Девочки уселись на мостике, ножки вниз свесили, пытаются льдину достать.
Вдруг видят – бабушка Шура выходит из-за церкви и быстро-быстро идет по дороге вниз, к реке. Идет, молчит, только улыбается. Девочки смотрят на бабушку – и тоже начинают улыбаться – ножками весело болтают. Вот она все ближе, вот уже на мостике, вот к девочкам подходит и, улыбаясь по-прежнему, берет их за руки, тихонько поднимает и уводит с моста. И только оказавшись на берегу, она начинает свое «воспитательное мероприятие»: попало подружкам как следует! Но удивляет то, что хватило ей мудрости не закричать, не зашуметь раньше – не испугать детей. А то неизвестно что могло произойти. В памяти внучки осталась та история на весенней реке.
РАССКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА…
Фото № 25 (Лена Рубцова в школьной форме)
С 70-го года, наверное, стали приезжать в деревню журналисты из разных газет. Вот Наталья Трофимова, журналистка из Тотьмы вспоминает. В 1970 году она приехала в Николу. Много фотографировала. Пришла и в дом, где жил Рубцов, – он ведь уже известный стал, печатался часто. Сделала несколько фотографий первоклассницы Лены и, конечно же, начала расспросы.
- Расскажите, пожалуйста… - и, как и все остальные, задала вопрос о жизни поэта Николая Рубцовав семье, в Николе. У бабушки ответ про «непутевого зятя», от которого не было никакого проку в хозяйстве, был уже приготовлен:
- Да как жилось ему? Это вот нам как жилось? Когда придёт, куда уйдёт, надолго ли – не знаем, не ведаем. Бродит, бродит где-то по лесам – по лугам, выпьет с кем-то. Хорошо, хоть когда-то грибов да клюквы принесёт. А то сидит ночами с книжками-бумажками своими, керосин жгёт. (именно жгёт и до сих пор так говорят в деревне)... Электричество-то отключат в одиннадцать часов вечера. А он ночами сидит. А деньги - то на тот же керосин где взять? У него их нет. Правда, говаривал: «Это у меня денег нет, а вот у Ленки будут!»
Вот и всё интервью. В словах бабушки – истинная правда женщины, тянувшей на себе изо всех сил деревенское хозяйство, живущей на полунищенскую зарплату – одна цель которой - «поднять» ребенка. Это народная правда – так жила вся Россия. И высокая – поэтическая правда Рубцова, правда поэта-провидца. Как их совместить?
БАБУШКИНО ВОСПИТАНИЕ
Лена вспоминает, как впервые приехали в Николу вологодские писатели летом 1971 года. Она уже закончила первый класс. С деревенскими ребятишками в жаркий день они плескались в речке. Вдруг видят: по мосту едет машина, легковушка, а миновав мост, останавливается. Из нее выскакивают мужчины, двое или трое, и бегут к детям. Те с удивлением смотрят на них. И вот они подбегают и спрашивают: «А где Лена? Лена Меньшикова где?» Мальчишки показывают на Лену… А она стоит, от смущения и страха, слова сказать не может. Ее подхватили на руки, закружили, вопросы задают, радуются, а она обмирает. Ничего им не говорит, ждет - не дождется, когда эти чужие дядьки оставят ее в Фото № 26 (Лена Рубцова, школьница) покое. Слова не промолвила, ни на один вопрос не ответила – чужие люди, страшно, поскорей бы они ушли! Бабушка ведь учила сидеть тихо, «не высовываться»!
ОБИДА
После 71 года каждое лето приезжали из Вологды друзья Рубцова – вологодские поэты-писатели: Чухин, Коротаев, Романов, - да многие бывали в Николе. Сначала вечер пройдет в клубе, а потом куда идти? Где ночевать? Отправляются к бабушке Шуре, конечно же. Та всех примет, накормит, напоит, все, что есть в доме, на стол выставит. Такая у нее натура была – ничего не жалко.
Они уедут, потом воспоминания напишут, и во всех-то воспоминаниях «теща» Рубцова, добрейшая бабушка Шура, будет представлена злой и своенравной – жизни не давала зятю. Генриетта Михайловна даже звонила как-то в Вологду в Союз писателей, просила не обижать бабушку Шуру – не публиковать таких воспоминаний. Но, как известно, «что написано пером – того не вырубишь топором»: пошли распространяться эти воспоминания, вызывая у знающих людей досаду. И, конечно же, обиду и непонимание. А воспоминания и сейчас читают, слепо верят им, цитируют… Вот как бы понять – и бабушку, и поэта?
О ДОЧЕРИ
Валерий Кузнецов, однокурсник, рассказывает, как Рубцов вспоминал свою дочь. Говорил о ней поэт с непривычной ласковостью: «Лена…дочь у меня… Показывал ей ночью звезды, говорил о них. А утром выводит меня за руку на улицу. Смотрит на солнце, на меня, - не понимает: «А где же звезды?»
Молчит, улыбается дочери в Николе. И – с печалью:
- По радио стихи как-то передавали… Старая запись – дома-то не был давно. Она слушает и кричит: «Папа, папа! Ты когда приедешь?»
В 1970 году в Архангельске Рубцов рассказывал Валерию Аушеву о своей дочери: «Буквы с Леной учили. Она и запоминала, и писала их. Две только плохо получались: М и Е. Сердилась, что не получается».
ЛЕНА ВСПОМИНАЕТ
Фото № 27 (Телеграмма Рубцову)
В садике на занятиях воспитатели начинают спрашивать о родителях: кто и где работает.
- У меня папа тракторист.
- А у меня шофер.
- Мой папа комбайном управляет.
До меня очередь доходит, я не успею еще ничего сказать, а воспитательница мне на помощь приходит:
- А у Лены папа в Москве. Он учится на поэта.
Еще одно воспоминание дочери. Как-то вечером она ждала бабушку в детском саду. Дети гуляли на площадке. А за забором – деревенский колодец. Около него стоят женщины, и Лена слышит, что говорят про ее отца! «Вот ведь уехал, семью оставил, сам в Москве живет. На поэта он учится»! – это уже с иронией произносят. А маленькая девочка с обидой думает: «Он не учится. Он уже поэт!»
ПАПА, ПРИЕЗЖАЙ…
Фото № 28 (Гета с Леной) Года четыре было Лене. Приходил к бабушке дядя Саша Лилин и непременно интересовался: где Рубцов да как Рубцов? Брал игрушечный телефон и говорил, обращаясь к Лене:
- Давай папке в Москву звонить. Чего это он не едет? Про Лену забыл совсем?
Будто бы набирает номер, слушает, потом начинает кричать в трубку:
- Алло, папа? Это папа? Лена тебе звонит. Ты почему к ней не едешь, а? Что? Скоро приедешь? Ладно тогда. Будем ждать. Лена хорошо себя ведет, маму и бабушку слушает. Приезжай давай!
Положит трубку и скажет:
- Папка сказал, что скоро приедет.
А девочка обрадуется, даже сердечко вздрогнет: папа приедет! И ждет его потом, ждет… У Елены Николаевны это главное воспоминание – она всегда ждала папу.
Приезжал, она помнит, когда болела корью – все окна красным занавешены были. Еще приезжал – конфеты-леденцы ртом предлагал ловить. У него-то ловко получалось, а у Лены никак – обидно ей было. Буквы учил с дочкой – это тоже помнит.
ОХ, ДЯДЯ САША…
После отъезда Рубцова из Николы дядя Саша в выпивке своей разошелся не на шутку. Нестерпимо болели старые раны у бывшего фронтовика. Выпьет, забудется, кажется ему, что боль отступает… Вваливался зимой к сестре в квартиру – весь в снегу, прямой, обледеневший – и без всяких слов падал на пол. Объяснить что-либо не мог. Тогда бабушка с внучкой одевались, брали с собой керосиновый фонарь и везли его домой. Бабушка кое-как вытаскивала брата на крыльцо, по ступенькам на улицу, там укладывала на чунки и впрягалась в веревку. Лена шла с фонарем впереди и светила на тропинку. Бабушка всю дорогу ругала дядю Сашу, а он в ответ только мычал. Горе горькое…Что вот тут будешь делать?
Через полгода его не станет. А ведь было ему всего лишь 55 лет.
БАБУШКА СЕРДИТСЯ
Фото № 29 (Лена Рубцова) Раньше в деревне к обеду на стол, всем известно, несли и ставили на стол одно блюдо – суп или щи, картошку или жаренину – одно. В центр стола. Каждый своей ложкой тянулся к нему, почерпывал и нес в свой рот. Особенно трудно было есть суп. У кого-то это аккуратно получалось, у кого – не очень. У Рубцова не получалось, он привык: в детском доме каждому положена отдельная тарелка. Вот и оставлял «дорогу» на столе от общего блюда до своего места. Лена подросла, стала из общего блюда хлебать – и у нее «дорога» каждый раз. Бабушка Шура непременно скажет: «Вся в батюшку! Тот дорогу за каждым обедом оставит и ты так же? У него одни дороги на уме и ты такая же будешь»?
Или еще выговор бабушки. Как-то послушная Лена сумела провиниться. Бабушка строгим голосом пообещала:
- Вот еще раз так сделаешь, посажу в почтовый ящик, гвоздями заколочу и отправлю батюшке.
Лена удивляется:
- Ящик ведь маленький, а я большая. Не войду в него…
- А я тебя сверну так, что войдешь.
Лена обдумывает ситуацию.
- Бабушка, мне же там дышать будет нечем.
- А я дырки просверлю: лежи да дыши.
Детский ум соображает: «к батюшке» хочется, в почтовый ящик – нет, не хочется…
УМЕЛИЦА
Любила бабушка печь пироги (деревня вологодская и жила в то время пирогами!) Пекла рыбники и ягодники, пряженики и пресники, а еще олялюшки – сладкие то есть. Родственник из Мурманска присылал посылки с палтусом, вот уж вкусные были пироги с этой рыбой и луком! Бабушка все время ждала: «Ковды Сашка с Мурмана пришлет павтус».
Летом собирала травы и сушила веничками: тут и мята, и зверобой, и ромашка, и чабрец – «все на пользу» - утверждала. Чай всегда заваривала по-особому: то с одной травой, то с другой. Как-то один командированный жил, так после обеда в столовой чай приходил пить к бабушке. И хвалил, не переставая. Уехал и – надо же! – в знак благодарности прислал ей чайный сервиз Конаковский. Она его потом всю жизнь берегла. Смешная – чай в граненые стаканы наливала, а на сервиз только любовалась.
Чаем с травами она поила всех приезжих, и они всегда благодарили ее. Кто-то о ней даже заметку в районную газету написал. Она так и называлась – «Чай со зверобоем». К сожалению, не сохранилась газета.
ОТКРЫТКА
Фото № 30 (поздравительная открытка) В первом томе М. Сурова опубликована фотография почтовой открытки. Адресат – Попова А. Нет, нет, это не бабушка Шура. В Вологде по адресу ул. Челюскинцев, 41 – 2 жил ее брат - Попов Павел Александрович и его жена Афанасия, которую все называли «тетя Фаня». Вот она и пишет Николаю Михайловичу, проживавшему в то время в общежитии на улице Октябрьской: «Николай Михайлович, прошу, зайди ко мне, к тете Фане, до вас дело есть. Поздравляю с Новым 1968 годом!»
Оказывается, Рубцов осенью 1967 года иногда заходил к родственникам своей тещи на Челюскинцев. Павла Александровича уже не стало к этому времени, встречала его жена. Спать его укладывала на большой сундук, стоявший в углу комнаты. Заходил и в декабре и забыл там рукописи-бумаги. Тетя Фаня забеспокоилась и отправила ему открытку. С наступающим Новым годом поздравила.
У тети Фани останавливались Гета с Леночкой, когда приезжали в Вологду. Спать укладывали их на тот же самый сундук и небольшой диван - оттоманку.
ЗИМА БЫЛА
Фот № 31 (Лена с Генриеттой) Горькое воспоминание дочери. «Зима была, суббота. Что суббота, помню хорошо, потому что ходили в баню. (Но вот проверила по календарю, нет, не суббота, а вторник. Значит, в субботу метель была такая, что до бани и дойти было нельзя. Через три дня только истопили. Зимой так бывало). Возвращаемся домой часов в шесть. Темень такая. Небо странное, как будто дымка, и луна сквозь нее просвечивает. Я посмотрела на улицу, и мне стало не по себе. И тревога какая-то в душе. Заходим в дом – мать плачет. Ей телеграмму принесли. Сообщили: скоропостижно умер. У меня было такое чувство, что все кончилось». А бабушка жалела: молодой ведь, жить бы да жить еще…
Уехала Гета на похороны. Прошло три недели, и бабушка Шура получила из Вологды трагическую новость: умерла после тяжелой болезни тетя Фаня. Теперь уже она поехала на похороны. Побывала на могиле недавно погибшего зятя: тетю Фаню похоронили недалеко от него. Тяжелая была зима 1971 года…
Потом еще нанимали грузовик, чтобы привезти немудреные пожитки из квартиры Рубцова и тот самый сундук тети Фани.
ПАМЯТНИК
Фото № 32 (памятник Рубцову в Тотьме)
Памятник Николаю Рубцову был открыт в Тотьме на высоком берегу Сухоны по набережной Кускова в сентябре 1985 года – приближалось пятидесятилетие со дня рождения поэта. Гостей почетных из Москвы – Вологды пригласили.
Сначала все приехали в Николу. В Доме культуры прошло торжественное мероприятие, посвященное памяти поэта. Из Ленинграда приехала на открытие памятника отцу Лена. В то время она уже окончила техникум и начала работать. Побывали с матерью в Доме культуры, послушали, как восторженно говорят о Николае Рубцове приехавшие гости. К вечеру все уехали на автобусе в Тотьму. Генриетта Михайловна осталась дома, а Лена поехала.
Фото 33 (Елена Рубцова) Весь день шел дождь. Людей - под зонтиками – пришло множество. Лене очень хотелось увидеть скульптуру – каким же изображен отец? Сначала удивилась – почему сидит спиной к Сухоне, отвернулся от пароходов от своих. А потом подумала – и правда, пусть лучше на людей, на тотьмичей, смотрит. Облик понравился: черты лица тонкие, сидит тихий, задумчивый, успокоенный. Думает о чем-то. Руки в замке на коленях держит… Потом ей скажут, что часто таким сидел.
Все внимание – почетным гостям. Лену вообще не заметили. Она промокла, простудилась и заболела. С температурой и головной болью уехала в Ленинград. Но – с тихой радостью в душе!
Бабушка Шура как-то спокойно сказала про памятник: «И ладно, что поставили. Поэту как не поставить…»
ТРУЖЕНИЦА
Бабушка Шура умерла в 1989 году – прожила 79 лет. Работала в сельсовете уборщицей до конца 70-х годов. Но после этого устроилась нянечкой в интернат – и еще проработала 10 лет, до 1988 года – до 78 лет. Уже жаловалась на болезни, но трудиться не переставала – представить не могла: как жить без работы? Вот мы сейчас свой стаж считаем: сколько лет отработали – 35? 40? 45? А в то время кто считал? Если начала бабушка в 18 лет работать, то стаж трудовой у нее 60 лет! Подумать только…
И дома ведь – хозяйство. О внучке Лене постоянная забота. Утром поставит самовар, в чистую марлю завернет два яйца и сварит их под крышкой самовара. Чаю нальет стакан и в школу внучку отправит. Потом, когда после смерти Рубцова Генриетта вышла замуж за односельчанина Николая Шамахова, построили новый дом, завели хозяйство: корову, овец, поросенка, кур. Два огорода держали: на одном картошку сажали, на другом овощи. Внук родился – опять бабушке забота нянчить да пестовать ребенка. И в доме, и в огороде – все ее заботы.
Фото № 34 (Бабушка Елены Рубцовой) Лена вспоминает, как однажды они вдвоем ходили на сенокос. Далеко за реку надо было идти. На жаре, оводах… Сначала сгребали сено, потом к стогу подносили, а потом и метать стог начали. Лена наверху стоит с граблями, сено укладывает, а бабушка снизу вилами подает. А ей ведь уже за 70 лет было! Она уже так устала, что пошатывается - ей плохо становится. Но не признается, продолжает подавать. Лена (ей лет 16) видит, что уже слезы у бабушки из глаз.
- Бабушка, тебе плохо? – спрашивает. – Плачешь-то чего?
- Да мне тебя жалко, замаялась ты совсем, - отвечает она.
Жалея друг друга, изнемогая от усталости и жары, они все-таки закончили работу.
Последний год не работала, но по хозяйству упорно продолжала помогать: прибрать в доме, дрова-воду принести, еду приготовить. Сдерживали, не давали, но куда там!
В 1989 году после Нового года пожаловалась на сердце. Медик приходила, лекарство выписала. Бабушка еще и день рождения 17 января успела отметить. А умерла 23 января. Тихо, во сне, никого не побеспокоив.
Отработала, отмаялась, отжила, отрадовалась… Легла на никольском кладбище рядом со своим братом Александром. И не надо, вот не надо писать, измышлять, что она ненавидела, «гнобила» поэта Николая Михайловича Рубцова. Вас там не было, вы ничего не видели и не слышали. Как не было и вологодских поэтов, написавших об этом в книжках. Николая Михайловича и тем более поэта она не могла ненавидеть. Она не знала, что это такое – ненавидеть, настолько добрым было ее сердце. Раздражалась от усталости, от вечного безденежья. Терпеть не могла выпивку и выпивших. На дух не переносила. Как моя бабушка или как ваша. Или как каждый нормальный человек. Этим и объясняется все ее негодование.
В своей работе мы попытались рассказать о поэтической правде Рубцова и правде деревенской женщины-труженицы. Кто понял, тем спасибо. Кто не понял – тот и не хочет понять, не объяснить ему.
Вечная память Николаю Михайловичу и светлая память Александре Александровне!
СТИХОТВОРЕНИЕ «В ГОРНИЦЕ»
Фото № 35 (Илл. 1. К стих. «В горнице») Фото № 36 (Илл. 2. К стих «В горнице»)
В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды…
Красные цветы мои
В садике завяли все.
Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.
Дремлет на стене моей
Ивы кружевная тень.
Завтра у меня под ней
Будет хлопотливый день!
Буду поливать цветы,
Думать о своей судьбе,
Буду до ночной звезды
Лодку мастерить себе…
Перед нами – один из шедевров русской поэзии 20 века. Стихотворение, написанное Николаем Рубцовым летом 1963 года во время пребывания в Николе, ставшее визитной карточкой поэта. Стихотворение – образец тончайшей лирики, невообразимой глубины и удивительной простоты. Стихотворение – тайна. Сейчас оно стало известной песней, которую поют известные артисты, начинающие исполнители, барды, дети… Поют на многочисленных конкурсах, на фестивалях народного творчества, в телевизионных передачах. Участники со сцены могут простодушно заявить: «слова народные»… Такое вот оно, - стихотворение «В горнице»!
Вы скажете: каждый читатель понимает любое стихотворение любого поэта по-своему. Да, это бесспорно, - ответим мы. – Каждый человек будет понимать так, как считает нужным понимать. Это его право. Но существует филологический анализ поэтического текста, который выполняют учителя, студенты и школьники, преподаватели кафедр и кандидаты наук. Так вот в Интернете можно найти множество вариантов анализа стихотворения Н. Рубцова «В горнице». Вызывают они, мягко говоря, противоречивые чувства…Вашему вниманию предлагаем некоторые «общие места» анализа, собранные нами из разных вариантов.
Вот один из них:
«Понятие «горница» трактуется по толковым словарям - «это главное помещение в крестьянской избе, центр дома, просторная, красиво убранная комната, где встречают гостей, собираются семьей по особым случаям, проводят семейные советы».
В этой горнице поэт видит свою родную мать, которая уже давно умерла. Символы смерти – это ночная звезда, поникшие красные цветы, тень ивы на стене.
Конечно, потеря родного человека – это страшное событие, но нужно найти в себе силы жить и двигаться дальше. Стихотворение заканчивается жизнеутверждающе: лирический герой сможет преодолеть это препятствие».
Вот другой:
«В стихотворении представлены два мира: мир земной, реальный и мир потусторонний, загробный. Их трудно разделить. Поэт из своего реального мира видит мир потусторонний: это и его мать, которая молчит и ночью приносит воду, это необыкновенно яркая ночная звезда, это лодка на речной мели как средство переправы из одного мира в другой. «Как герой волшебной сказки, засыпая, переступает из одной реальности в другую, так и в стихотворении Н. Рубцова – чудесный сон, окутывая земной простор, раскрывает иное, существующее вечно, царство…»
Вот третий:
«По древнейшим, зашифрованным в сказочных сюжетах представлениям славян реальность образует несколько измерений: бытие, инобытие и небытие. Константа фольклорной идеальности мира раскрывает сущностные черты инобытия, светлого и вечного царства, определяющего тайную глубину видимых предметов и явлений. Именно такой мир воссоздается Н. Рубцовым в стихотворении «В горнице».
«КЛАССИЧЕСКИЙ» ВАРИАНТ АНАЛИЗА
Подробный анализ стихотворного текста сделал один из ведущих рубцововедов – Николай Коняев. Он стал как бы уже классическим вариантом, к сожалению, незыблемым. Его придерживается петербуржец Дмитрий Подосенов. Читаем:
«… В горнице моей светло. Это от ночной звезды». Странно. Какая же должна быть темнота вокруг, если от ничтожного света ночной звезды в горнице становится светло. Ну, допустим, это метафора. Но дальше: «матушка возьмет ведро, Молча принесет воды...» Странная какая-то матушка, вы не находите? Темной ночью идет по воду, в то время как ее великовозрастный сын сидит в горнице и прохлаждается.
Мать Николая Рубцова умерла, когда ему было 6 лет. По свидетельствам современников, это было одним из сильнейших потрясений в его жизни.
«Красные цветы мои В садике завяли все. Лодка на речной мели скоро догниет совсем». Здесь уже присутствуют отчетливые образы-символы, разгадать которые можно, если хорошо известна биография Николая Михайловича. По воспоминаниям его старшей сестры, он нес за гробом матери именно красные цветы. Образ, запомнившийся в детстве, остался в памяти и спустя много лет. Гниющая лодка – символ ожидания переправы на ТУ сторону, в небытие. Этот образ был и в древнем Египте, и, кстати, у северян поморов, к коим по месту рождения принадлежал Рубцов. У поморов есть старая традиция хоронить покойников за рекой или на острове. Если же это невозможно, то нужно хотя бы перенести покойника через ручеек, осуществив тем самым переход на ТУ сторону, сторону смерти. Вот и гниет у Рубцова лодка, заждались его ТАМ…
«Дремлет на стене моей ивы кружевная тень. Завтра у меня под ней будет хлопотливый день». К существительному «ива» невольно напрашивается прилагательное «плакучая». И тень этой самой плакучей ивы дремлет на стене горницы. А завтра у поэта под ивой будет хлопотливый день. Видимо, без слез и тяжелых воспоминаний не обойдется! Также тень от ивы опять возвращает нас к вопросу о яркости ночной звезды, если даже ива отбрасывает тень от ее ничтожного света. Ясно, что нервы поэта напряжены до предела. И завтра у него будет хлопотливый день. Но что же он будет делать?
«Буду поливать цветы, Думать о своей судьбе, Буду до ночной звезды Лодку мастерить себе». То есть опять будет Рубцов ворошить в памяти цветы-символы, думать о выпавших на его долю радостях и испытаниях, вспоминать мать и строить лодку для перехода на ТУ сторону. Вот такое невеселое стихотворение получается».
О ЧЕМ ЖЕ СТИХОТВОРЕНИЕ «В ГОРНИЦЕ»?
Фото № 37 (Рукопись стих «В горнице») О чем же, на наш взгляд, стихотворение? Прежде всего, нужно сказать, что существует 2 варианта этого стихотворения. Первый вариант под названием «В звездную ночь» имеет дату написания – июль 1963 г. Второй вариант, переработанный автором – убраны частные детали, конкретика, смысл приобрел более обобщенный характер, звучание стало «для всех и навсегда» – имеет привычное название «В горнице». Оно вошло в первый печатный сборник «Лирика» (1965 г.), изменения были сделаны, вероятно, в 1964 г.
Для того чтобы попытаться разобраться в глубоком смысле стихотворения, необходимо знание реалий из жизни поэта в указанную им самим дату – июль 1963 года. В своей работе мы уже рассказывали о его жизни в этот период (см. главу «Лето 1963 года»). Рубцов полон творческих и жизненных планов, он живет в семье, рядом с любящей женщиной, с маленькой дочкой. Он надеется, что в жизни его все наладится, что впереди будет все хорошо. Он осознает, что в прошлом жилось ему как-то не так, как хотелось бы. Он надеется все изменить.
А мы вернемся к «общим местам» - деталям, понятым некоторыми исследователями, на наш взгляд, превратно.
Понятие «горница» в вологодских говорах носит несколько иной характер. Это не парадная, не самая большая комната в крестьянском доме. Это небольшая комната, скорее спальня, расположенная сбоку от парадной. Она какая-то потаенная, туда не заходят посторонние люди. Там стоят кровати, комод, сундуки. Эта комната часто бывает закрыта дверью со стеклами поверху. В ней уединяются, занимаются своим делом. В старом доме в Николе была кухня-прихожая с большой русской печью, большая комната и «горенка» сбоку. У окна стоял стол, за которым часто сидел Рубцов – писал письма, читал книги. Он уединялся в этой комнате от всех. Стихи он писал, когда ходил-бродил по лугам, по берегу реки, по дороге. А за этим столом, если находилась бумага и ручка, он их уже записывал.
Нет, «матушка» - это не его родная мать. Не вспоминает он свою давно умершую маму, а пишет о своей теще – Александре Александровне Поповой. Именно ее он, помня свою любовь к ней в детском доме, называл летом 1963 года «матушкой». Прежде всего, это подтверждает Генриетта Михайловна Шамахова в кинофильме, снятом вологодскими журналистами (далее - цитата): «В стихотворении «В горнице», где «матушка возьмет ведро», Рубцов пишет о моей матери, о своей теще, Поповой Александре Александровне. Именно ее он называл «матушка», а не свою родную маму». Об этом же пишет в своих воспоминаниях Евгения Буняк (Женя Романова), это утверждает Марина Виноградова (внучка дяди Саши Попова). В этом абсолютно уверена дочка Николая Михайловича, Лена. Бабушка Шура говорила ей об этом неоднократно. Столичные же исследователи упорно этого не замечают!
А как сон и явь переплелись в стихотворении, объяснить очень просто: поэт, занимаясь своими делами, не спал до глубокой ночи, а матушка вставала чуть свет, затапливала печь, наливала в чугуны воду, гремела ухватами – всем выросшим в деревне знакомая картина.
Следующую деталь в стихотворении хочется обговорить особо. Сколько раз приходилось читать в откликах, что воду несет пожилая женщина, а «Колю ведь не допросишься воды принести!» Или даже совсем резкое и грубое «иди за водой сходи (далее нецензурное слово), стихи он, видите ли, пишет… » Как объяснить этим людям, что в деревне мужчины никогда не носили воду. Не принято это было! На реку ли, к колодцу ли с ведрами и коромыслом шли женщины или подростки. Сказки русские народные, в конце концов, вспомните и не упрекайте Рубцова!
И вовсе не ночью носила воду матушка, а ранним-ранним утром. Все в доме спят, поэтому дела делаются хозяйкой молча. Бабушке Шуре, как любой деревенской женщине сначала, с утра, надо было свое хозяйство справить, потом на работу пойти, там все, что положено, сделать, а потом ребенка подхватить у дочери – той надо было на работу. Нет никакого тут «символа смерти», как видится исследователям.
Да, в стихотворении можно увидеть двоемирие, но это не мир земной и не мир потусторонний. Для поэта двоемирие здесь – это мир прошлого и мир будущего. Он осознает, что в прошлом было в его жизни много неладного, такого, чего бы не должно быть. Говорит об этом символическими деталями: «красные цветы мои… завяли все», «лодка на мели скоро догниет совсем». Все не так в его жизни! Поэтому светлой летней ночью и принимается решение – начать жить по-новому! В будущем его жизнь будет другой.
Что же собирается делать лирический герой стихотворения? Здесь хочется привести интересное наблюдение Людмилы Богдановой – руководителя Рубцовского центра Вологды: «Мы снова видим образы-символы. Он будет «поливать», но не огород, не гряды (как у обычно-практичного человека), а «красные цветы» - он будет заботиться о красоте. И еще он будет не работать, не трудиться, наконец, не ремонтировать лодку на мели, а «мастерить» ее. Он мечтает творить. Таким образом, мир будущего для лирического героя (и самого поэта) – это мир красоты и творчества.
Почему же это, такое небольшое и простое, на первый взгляд, стихотворение нашло отклик в сердцах множества читателей? Почему же, когда звучит песня «В горнице», люди замолкают, поднимают головы и сидят, словно завороженные? Да еще потом и утверждать начинают, что это русская народная песня и автора у слов нет? В этом и есть величие поэтического таланта Николая Рубцова – он сказал о себе так, что получилось, что сказал он обо всех нас. В каждом (по крайней мере, во многих) таится горечь от того, что в его жизни что-то не так, ошибки уже сделаны, дрова наломаны. И в каждом живет надежда на то, что ему удастся изменить жизнь, он найдет в себе силы, завтра он начнет… и дальше все будет по-другому – все будет хорошо!
А впрочем, все это неважно. Подлинная поэзия – это всегда тайна, загадка. Это всегда глубочайший смысл, это многозначность смысла. Пусть каждый читатель открывает «свой смысл», видит свое, то, что ему всего ближе и дороже. Ищет грань своей души, потому что, как сказал Георгий Свиридов: «Поэзия Николая Рубцова – это «облеченная в слова часть души русского человека».
Окончание.
Прим. Основные сведение о А.А.Поповой, матери Г. М. Меньшиковой, взаимоотношениях с Н. М. Рубцовым приведены в монографии Ю.Кириенко-Малюгина: «Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...» (М. Изд. НКО «Рубцовский творческий союз», 2011)
Елена Митарчук . Светлая душа НТР («Очевидное и невероятное»)
В 2019 году в издательстве «Старт», г. Рязань вышла новая книга прозы выдающегося современного рубцововеда, публициста, поэта Юрия Кириенко-Малюгина «Очевидное и невероятное». Книга небольшая: 102 страницы под обложкой нежно-лимонного цвета с авторской фотографией храма Покрова Пресвятой Богородицы в Вологде.
Название книги переносит нас в советские времена, когда на телевидении шла передача «Очевидное невероятное», которую вёл доктор физико-математических наук Сергей Пётрович Капица – сын выдающегося учёного академика Петра Леонидовича Капицы. Не лишним будет напомнить, что в СССР был культ труда и науки. Подразумевалось, что классы должны спаяться. И, таким образом, придти к светлому коммунистическому раю на земле.
На самом деле, конечно, между академиком и рядовым кол-хозником пролегала бездна, даже, если академик, был крестьянских корней, как тогда говорили – «от сохи».
В отличие от современного деклассированного, криптокастового российского общества, в СССР было два класса: рабочие и трудовое крестьянство. И прослойка между ними: интеллигенция. Которая делилась на «физиков» и «лириков» — технарей и гуманитариев. Хребтом прослойки были инженерно-технические работники, кратко называвшиеся ИТР.
К ним и принадлежит автор и герой книги Юрий Иванович Кириенко, взявший литературный псевдоним Юрий Кириенко-Малюгин. Всякий псевдоним таит тайну, содержит в себе «очевидное и невероятное». Малюгина – девичья фамилия матери Юрия Ивановича. Она была родом из Вологодской губернии, дочь крестьянина-гармониста, освоившего гармонное производство.
Родители Юрия Кириенко окончили легендарный Политехни-ческий в Ленинграде. После распределения работали в северной столице СССР, откуда вскоре отправились в ссылку в Казахстан по доносу за неосторожно сказанное слово.
В г. Уральске Западно-казахстанской области в 1937 году родился будущий учёный, изобретатель, горнолыжник, кандидат в мастера спорта СССР по шахматам, поэт и бард, блестящий публицист и просто прекрасный человек.
Из ссылки семья приехала в Москву. Мать Юрия умерла до войны из-за переживаний, оставив мужа с двумя детьми.
Кажется, от таких жизненных обстоятельств можно озлобиться и написать что-нибудь в духе позднего Астафьева, вызвавшего на себя гнев бывших фронтовиков книгой «Прокляты и убиты». И, вообще, именно в таком стиле создавать книгу за книгой. Но этого не произошло. Душа героя светла.
Наш герой пережил ребёнком войну с фашистами, встретил День Победы – для того, чтобы жить долго и счастливо «за себя и за того парня», который не вернулся с войны.
Автор скупо пишет о себе в аннотации к книге: «Юрий Кириенко-Малюгин (Кириенко Юрий Иванович).
Поэт, автор нескольких поэтических сборников (с 1992 г.), двух монографий о жизни и творчестве Н.М. Рубцова (2002, 2011), цикла литературных статей, автор книги «Есть Божий суд…» (2012), автор книги «Методика оценки и критерии народности поэзии» (2014), организатор и администратор сайта www.rubcow.ru «Звезда полей. Николай Михайлович Рубцов и народное творчество» (2006), член Российского авторского общества и Союза писателей России (2000), Председатель Правления НКО «Рубцовский творческий союз» (2006-2015), руководитель Творческого центра им. Н.М. Рубцова (с 2001 г.), редактор альманаха «Звезда полей» (с 2001 г.).
Окончил школу № 348 Бауманского района г. Москвы, Московский технологический институт пищевой промышленности, инженер-механик, окончил аспирантуру ВИСХОМ (Всесоюзный НИИ сельскохозяйственного машиностроения имени В.П. Горячкина), кандидат технических наук (1978), изобретатель СССР (1987), автор более 60 изобретений и ряда технических статей».
Рубцовский творческий союз… Сколько с ним связано у многих людей, в том числе, и у меня! С Кириенко-Малюгиным сотрудничало ближайшее рубцовское окружение: поэт и критик Владимир Фомич Андреев, эссеист Лада Васильевна Одинцова – писатели, соученики Рубцова по Литинституту; Нинель Александровна Старичкова – автор книги «Наедине с Рубцовым»; известный поэт и друг Рубцова Валентин Васильевич Сорокин; актёр кино и поэт Филлимон Сергеев; лауреат премии «Звезда полей» из С.-Петербурга Сергей Анатольевич Сорокин (Вакомин); инженер-конструктор Валентина Дмитриевна Зинченко – издатель уникального трёхтомного собрания сочинений Николая Рубцова; дочь поэта Елена Николаевна Рубцова…
В альманахе «Звезда полей» активно и периодически печатались рубцововеды. Среди авторов альманаха, члены Союза писателей: кандидат философских наук Сергей Порохин, Вячеслав Макеев – автор восьми романов, физик из Новосибирска — соавтор торсионной методики оценки поэзии Александр Обухов, доктор технических наук и прозаик Алексей Башилов, поэт и бард Эрнест Любенко, автор этой рецензии Елена Митарчук, а также литераторы Ольга Коротеева и Зинаида Дубинина из г. Артёма Приморского края, выпускник Литинститута Александр Избенников, композитор Владислав Киреенков, а также краевед-рубцововед Леонид Вересов, старший научный сотрудник ИМЛИ РАН им. А. М. Горького, кандидат филологических наук Мария Акимова – автор многочисленных статей о традиции русских поэтов девятнадцатого века в творчестве Рубцова.
Рубцов стал частью жизни Юрия Ивановича. Их судьбы связала родная для обоих вологодская земля – земля предков.
Кириенко-Малюгин со товарищи исколесил все рубцовские места на Вологодчине, от Великого Устюга до Белого озера.. Он вспоминает об одной поездок в главке «На берегу Сухоны, у церкви Благовещения»: «Мы ветераны с гитарами: поэт, бард и художник в одном лице Эрнест Любенко; мой двоюродный брат, неформальный композитор от Бога и бард Владислав Киреенков; ваш не всегда покорный слуга Юрий Кириенко-Малюгин. В нашей группе взявший отпуск Михаил Иванов, волею судьбы специалист по охране любых объектов и одновременно добровольный куратор фактов и изданий по творчеству Николая Рубцова…
У меня в руках видеокамера, которой я снимаю паром, плывущий с того берега Сухоны на нашу пристань. На той стороне – у села Красное «красуется» недоразрушенная церковь Благовещения. Вдруг меня толкает Миша Иванов: «Смотри на церковь!» Вижу к зданию церкви идёт человек невысокого роста, издали очень похожий на Николая Рубцова… Вижу, силуэт доходит до торца церкви и вдруг исчезает. Что за знак подан нам Сверху?
К сожалению, не дали нам тогда выступить с песнями Рубцова в ДК с. Никольское». Мистический случай и проза жизни сошлись здесь, как это часто бывает. Талантливых людей не пустили выступать на сцене Никольского Дома культуры. Если бы им заведовала, как при Рубцове, жена поэта Генриетта Меньшикова, было бы по-другому…
Юрий Кириенко-Малюгин выделил рубцовское направление в современной русской поэзии и заговорил о его существовании во весь голос.
Последний раздел книги называется «Поиск Истины в поэзии и окружающем мiре». Слово «мир» автор пишет по-дореволюционному, в толстовском значении: мiр как община. Раздел состоит из стихов автора книги «Очевидное и невероятное». Мне очень нравится стихотворение «Миражи», где образ женщины сливается с образом родины:
Как часто солнечными днями
Меня влечёт лукавый взгляд.
Тревожит душу зеленями
Твой добрый и весёлый сад.
Мелькает платье голубое
В цветущих радостных свечах,
И счастье русское родное
Витает в солнечных лучах.
И я, измученный врагами,
В борьбе, здесь нужной, там пустой,
Лечусь твоими чудесами,
Походкой лёгкой и простой.
Для новизны и очищенья
Вхожу в дурманящий поток,
И глажу здесь для вдохновенья
Сирени грустный завиток.
Проходит злость, восходит радость,
Волнуясь в свежести ветвей…
И верю я в объятьях сада
Надеждам юности своей.
«Сирени грустный завиток»… Как только не воспевали сирень русские поэты! Но никто не догадался сравнить кисть сирени с прядью любимой женщины. Сколько здесь любви и грусти! Вспоминается:
Нарву цветов и подарю букет,
Той девушке, которую люблю.
Едва ли не добрая половина книги посвящена Николаю Рубцову.
Прежде всего, это глава «Николай Рубцов на пути к народной поэзии», где развёртывается, основанная на документах ретроспектива жизни и творчества Николая Рубцова, изложенная в жанре сценария. За этой главой следует трогательная главка, которую можно назвать жемчужиной книги, «Чьи рисунки в записной книжке Николая Рубцова?» Автор убедительно доказывает, что это рисунки Лены – дочери поэта: «В моём архиве с 2004 года хранятся записные книжки Н.Рубцова, копии которых мне предоставили в Вологодском Рубцовском центре…
На следующих копиях страниц блокнота Н.Рубцова представлены два рисунка, сделанные явно детской рукой. Я давно предполагал, что автором рисунков является трехлетняя Елена Рубцова, дочь Поэта, и сейчас я хочу обосновать эту версию».
Версию автора обосновывают и воспоминания дочери Николая Рубцова «Не такой, как все», опубликованные Кириенко-Малюгиным на сайте www.rubcow.ru «Звезда полей». На одном рисунке изображён сельский домик – рубцовская знаменитая теперь «избушка», «чердак» в селе Никольском. На втором — Москва.
Тема любви и семьи занимает большое место в книге Кириенко-Малюгина. Мил и мистичен рассказ «Лодочка». В ней писатель рассказывает о своей юношеской любви, вдохновившей его на создание первого стихотворения «Белый шарфик».
Часто первая и юношеская любовь не выливается в семейные отношения, но оставляет неизгладимый след в творчестве любого поэта. Так было и у Рубцова, носившего шарфик и любившего в юности Таю Смирнову.
Особое место занимает в книге глава из повести «Есть Божий суд». Эта повесть вошла в длинный список Бунинской премии 2015 года. Автор ставит в ней вечные вопросы: отцы и дети, любовь и деньги, технический прогресс и регресс в вопросе деторождения…
Одна из первых главок книги повествует о том, как герой строил на даче печку. Кажется, а кому это интересно? Оказывается, очень интересно. И, как строил и, вообще…
С печки начинается русская изба, прославленная Рубцовым. Говорят слово «изба» сложилось так: истопка – истьба – изба. Одним словом, автор танцует от печки. А сколько душевных слов мы найдём в лирике Рубцова, посвящённых печке:
Сижу в гостинице районной.
Курю, читаю, печь топлю.
Наверно, будет ночь бессонной.
Я так порой не спать люблю!
Символом России для Рубцова был районный городок Тотьма. Атмосферу райгородка вполне передаёт эта рубцовская строфа. Кажется, что наши райгородки – это и есть рай. В них очарование, невозможное в городах других стран. Потому что у нас в них соединилось прошлое, настоящее и будущее. В 1917 году купеческие и дворянские дома завешивали кумачом с революционными лозунгами. Сейчас рядом с ними строят небоскрёбы – хотя бы один на город, но, чтобы был не хуже, чем в столицах. Зачем?
Автор книги с рубцовской Тотьмой знаком не понаслышке. В Тотьме его хорошо знают, читают его книги.
Из первой главы «Очевидного и невероятного» мы узнаём, что стало толчком к книге: опасная болезнь героя, из которой он выкарабкался. Обычно после такого начинаешь по-новому смотреть на жизнь и ценить её втройне.
Можно сказать, что книга Юрия Кириенко-Малюгина имеет много общего с «Выбранными местами из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя. Николай Васильевич начал писать «Выбранные места» после кризиса и болезни. Это его исповедь и одновременно проповедь. Так же можно расценить книгу «Очевидное и невероятное».
Юрий Кириенко-Малюгин открыл новую тему в литературо-ведении: «Рубцов и Гоголь», написав ряд блистательных статей и обнаружив неизвестное стихотворение Николая Рубцова «Гоголь».
Можно сказать, что ничто не проходит бесследно. Поэтому в новой книге Юрия Ивановича есть традиционная связь с русской классической литературой.