Елена Митарчук. «Разбойник Ляля» Николая Рубцова и другие
«Отыскался след Тарасов»
Мне кажется, подчас, что всё то, о чём так хлопочем и спорим, есть просто суета, как и всё в свете, и что об одной только любви следует нам заботиться. Она одна только есть верная и доказанная истина. Кто проникнется ею, тот говори прямо обо всём: правда повеет от слов его. О! да поможет нам Бог, и тебе и мне, взрастить эту любовь в сердцах наших.
Н.В. Гоголь. (Письмо к С.П. Шевырёву от 21 апреля 1848 года из Одессы)
Но, если я не смущусь ничем и пребуду твёрд среди явлений возмущающих и, не упавши духом, буду в силах, посреди потрясающей бестолковщины времени, удержаться на своём мирном поприще литературном и быть певцом мира и тишины посреди брани, то это будет истинное чудо, милость Божья, которой и надеяться не смею, но о которой просить всё-таки хочется.
Н.В. Гоголь (Письмо А.М. Виельгорской перед 15 июня 1848 года из Васильевки)
Умереть с пеньем на устах – едва ли не таков же неотразимый долг для поэта, как для воина умереть с оружьем в руках.
Н.В. Гоголь (Письмо к В.А. Жуковскому от 15 июня 1848 года из Полтавы)
1. О пересечении «Разбойника Ляли» и «Тараса Бульбы», Севера и Юга
На первый взгляд, что может быть общего между произведениями, одно из которых овеяно более чем полуторавековой славой и написано великим Гоголем на тему истории запорожского казачества, ведшего борьбу за освобождение Украины от татар, турок, поляков и арендаторов, и маленькой поэмой о любви разбойника к княжне Николая Рубцова?
Ведь действие «Разбойника Ляли» происходит на не очень близком расстоянии от Запорожья.
Рубцов создал свою Лесную сказку («Разбойника Лялю») на основе легендарных событий, о которых услышал в окрестностях города Варнавин в Нижегородской области, там, где находится Лялина гора, получившая своё имя в честь атамана Ляли – одного из сподвижников предводителя крестьянского восстания Степана Разина.
Но если смотреть не поверхностно, а в суть вопроса, то сразу же находишь очень много общего: и в содержании, и в форме, и в творческом методе, и в художественных средствах. И даже в географических истоках.
Географические исследования говорят о том, что река Ветлуга, на которой стоит город Варнавин, являясь правым притоком Волги, берет своё начало на севере, где начинается Ветлужско-Сурской прогиб, продолжающийся на юге до Днепровско-Донецкой впадины, на севере, в свою очередь, доходящий до реки Мезени, протекающей через Архангельскую область и Республику Коми.
Находится река Ветлуга на Восточно-Европейской платформе, в той её части, которая зовётся Русским щитом. В свою очередь, Русский щит расположен между Украинским и Балтийским щитами.
Как физически соединены север и юг Российской империи на географической карте, так идейно объединены на столь же обширных русских литературных пространствах «Тарас Бульба» и «Разбойник Ляля».
Рубцов, подобно Гоголю, много внимания уделял изучению карты Родины.
Маршруты Рубцова обозначены на составленной Юрием Кириенко-Малюгиным карте «По дорогам Николая Рубцова» (оформление чл. СХ России Веры Васьковой).
Гоголь, работая над вторым томом поэмы «Мёртвые души», постоянно держал перед глазами карту Российской империи и мечтал параллельно основной работе написать учебник географии для юношества, в котором собирался проследить развитие русской литературы вкупе с историей и географией России, а также описать в книге русские монастыри, как правило, расположенные в самых красивых местах нашего обширного Отечества.
По-украински Родина зовётся Батькивщиной. От слова «батько» - отец.
Трудно перечислить все труды географов, историков, экономистов, статистиков, этнографов, ботаников, которые изучал Гоголь, чтобы вдохнуть Душу России в свой великий труд о Родине - поэму «Мёртвые души».
Так же создавался «Тарас Бульба». Повесть «Тарас Бульба» создана одновременно великим художником слова и кабинетным учёным-энтузиастом, посвятившим годы изучению истории Малороссии.
В 1845 году, через три года после выхода в свет первого тома «Мёртвых душ» (1842) и второй редакции «Тараса Бульбы» (1842), вошедшей в первое полное собрание сочинений писателя, Указом Царя Николая Первого Гоголю было присвоено звание Почётного профессора истории Московского Императорского университета.
Интересно, что Гоголь занимавший одно время, правда, непродолжительное, должность адъюнкта (помощника профессора) истории в Санкт-Петербургском университете, был удостоен почётного звания не в Санкт-Петербурге, а в Москве.
Москва в 19 веке была столицей славянофильства, Санкт-Петербург тяготел к Западу. Гоголь же, хотя и старался оставаться нейтральным и не принадлежать ни к одной из партий, поскольку был противником политических организаций, откровенным и убеждённым монархистом, имел больше друзей и признания в славянофильской «столице древней», как он называл Москву, а не в Петербурге.
В книге «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847), рассуждая о современной русской литературе, Гоголь относит к разряду лучших русских стихотворений стихотворение Николая Языкова « К не нашим». На языке того времени название читалось как «К бесам». Позднее эту тему продолжил Достоевский в романе «Бесы», а начал её Пушкин в стихотворении «Бесы».
Под «не нашими» Гоголь подразумевал тяготевших к Западу и звавших Русь к топору представителей революционной интеллигенции типа Герцена.
Герцен, назвавший первый том «Мёртвых душ» «адом», вызывал у Гоголя раздражение. Чтобы высказать его, он даже согласился встретиться в Москве в 1851 году незадолго до своей смерти с И.С. Тургеневым, соприкасавшимся с Герценом и его окружением.
Тургенева привёл в дом на Никитском бульваре, где Гоголь жил в доме графа А.П. Толстого, актёр М.С. Щепкин.
Щепкин был удивлён желанием писателя познакомиться с Тургеневым. Гоголь в эту пору практически не шёл на контакт не только с незнакомыми, но и с друзьями.
Но, когда Гоголь обрушился на Герцена, адресуясь к Тургеневу, надеясь, что тот всё перескажет оппоненту, Щепкин сразу понял, зачем его другу нужно было это знакомство.
Патриотическая книга Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» вызвала взрыв негодования у западников.
В книге Гоголь высказал предположение о появлении в будущем Поэта, который должен явиться не из дворянской среды, а из какого-то нового слоя русской жизни. Этими Поэтами стали Сергей Есенин и Николай Рубцов, в равной степени принадлежащие, как России дореволюционной, так и советской.
Сейчас пытаются некие силы найти им эквивалент, «лепя гения» то из Леонида Губанова, то из приятеля Рубцова Юрия Влодова. Естественно, как ни «раскручивают» эти имена, ничего не получается.
Самые печатаемые и читаемые поэты в современной России – Есенин и Рубцов.
Изучение биографии Рубцова даёт нам уверенность в том, что лирические шедевры русской поэзии двадцатого века также создавал человек, энциклопедически образованный, хотя и не имевший почётного учёного звания, которое было у Гоголя.
Все его современники пишут в воспоминаниях о Рубцове, что он читал старую и новую литературу, много знал, любил учиться, обожал русское народное творчество.
Людмила Дербина в книге о поэте рассказывает, как Рубцов во время путешествия на теплоходе по Сухоне и посещения Тотьмы, восхищался русским северным декоративно-прикладным искусством, связанным, прежде всего, с церковным строительством и украшением храмов, то есть сакральным по своей сути.
Поэму Рубцова и повесть Гоголя объединяет однокорневая основа – народное творчество, давшее импульс для дальнейшего развития русского искусства и ремёсел: литературы, иконописи, живописи, ткачества, театра, градостроительства, церковной архитектуры, кузнечного дела…
Русское и украинское сопрягаются исторически.
Например, слово «вежа», обозначающее сторожевую башню в старинных северных монастырях, сохранилось в украинском языке. По-украински башня – «вежа».
Вообще, очень много общих слов в украинском языке и в северных диалектах русского языка. Например, слово «мережа», в украинском языке значащее «сеть, паутина», в том числе, и «Интернет-паутина», на архангельском диалекте значит «сеть» (рыболовная), но имеет ударение на Ё - мерёжа. В украинском языке буква Ё не используется. Отсюда «мережка» - сеточка, украшение на одежде.
Древнерусское слово «фабра» - (краска) в украинском современном языке сохранилось без изменений.
По-украински «колись» - когда-то, в северном говоре (г. Виледь Архангельской области) «лонись» - в прошлом году.
Кстати, в набросках Рубцова для будущих сочинений слово «лонись» записано.
Растение вереск в украинском языке называется «верес». Так же название вереска звучит в Архангельской области на Вилегодчине: «верес».
Как вересковый мёд разливался терпкий северно-русский говор к югу, к Киевской Руси.
Общеизвестно, что все былины Киевского цикла, героями которых являются Илья Муромец и Добрыня Никитич были собраны в девятнадцатом веке на Русском Севере.
Выдающийся русский советский филолог и педагог Николай Иванович Либан в своих лекциях по древнерусской литературе, изданных МГУ им. М.В. Ломоносова, отмечает, что культовый памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», являясь южным памятником, включает в себя северные мотивы.
Учёный предполагает, что это связано с той лептой, которую вносили в «Слово» переписчики, переписывавшие его в северных монастырях.
Но суть не только в этом.
Как известно, рукопись «Слова полку Игореве» была обнаружена и приобретена собирателем русских древностей графом Мусиным-Пушкиным в Ярославле.
Славянская древнерусская цивилизация (словене) шла с Севера на Юг, из Великого Новгорода и Старой Ладоги, чтобы расцвести пышным цветом в Киевской Руси (поляне) и продолжиться уже в Руси Московской (XIII-XVII) (вятичи).
Восточно-европейская цивилизация складывалась как союз трёх основных восточнославянских племён: словене (новгородцы), поляне (киевляне) и вятичи (Тула, Калуга, Москва).
Известно, что первые деревянные крепости на Русском Севере, строились из дерева с помощью топора, без применения железа, то есть без единого гвоздя.
Так же, с помощью топора, строились знаменитые двурульные челны запорожских казаков «чайки», на которых они совершали морские набеги на турок с целью добычи военных трофеев. Возможно, руль лодок напоминал конёк на северной русской избе.
Рубцов положил в основу сюжета «Разбойника Ляли» народное сказание, услышанное на берегах Ветлуги, Гоголь в основу «Тараса Бульбы» – малороссийские песни (думы) и предания о запорожцах, сложенные на берегах Днепра – реки, соединяющей три славянские страны: Россию, Белоруссию и Украину. В десятом-тринадцатом веках составлявшие их племена входили в состав единого древнерусского государства.
Как «Разбойник Ляля» перекликается со знаменитой русской народной песней о Стеньке Разине и княжне и рядом других песен, так «Тарас Бульба» - с украинскими думами, в которых рассказывается и о героях, и о предателях.
В основу характера Андрия легли думы об отступнике от Православия Тетеренке и изменнике Савве Чалом. Цитата из думы о Чалом есть в записных книжках Гоголя.
Думы давали Гоголю больше исторического материала, чем летописи и другие документы. Об историзме малороссийских песен Гоголь пишет следующее: «Эта народная история, живая, яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа. …Историк не должен искать в них показания дня и числа битвы или точного объяснения места, верной реляции; в этом отношении не многие песни помогут ему. Но когда он захочет узнать верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа, когда захочет испытать дух минувшего века, общий характер всего целого и порознь каждого частного, тогда он будет удовлетворён вполне: ИСТОРИЯ НАРОДА РАЗОБЛАЧИТСЯ ПЕРЕД НИМ В ЯСНОМ ВЕЛИЧИИ.
Песни малороссийские могут вполне назваться историческими, потому что они не отрываются ни на миг от жизни и всегда верны тогдашней минуте и тогдашнему состоянию чувств. Везде проникает их, везде в них дышит эта широкая воля козацкой жизни. Везде видна та сила, радость, могущество, с какою козак бросает тишину и беспечность жизни домовитой, чтобы вдаться во всю поэзию битв, опасностей и разгульного пиршества с товарищами».
Полностью Гоголь взял для «Тараса Бульбы» две думы. В одной говорится о том, как мирные жители по первому призыву гонцов отказывались от всего, к чему были привязаны – от плуга, поля, хаты, семьи, когда появлялась возможность взять в руки саблю и отправиться «погуляти» в вольные степи:
…есаули в города си засилали.
По улицах пробигали.
На винники, на лазники
Словами промолвляли:
«Ви грубники, ви лазники,
Ви броварники, ви винники:
Годи вам в винницах горилок курити,
По броварнях пиво варити,
По лазнях лазень топити,
По грубах валятися,
Товстим видом мух годовати,
Ходи же с нами на долину Чекрень погуляти».
Желающих отправиться по разным поводам в путь, будь то мир или война, и, просто, в поисках лучшей доли всегда было много на просторах Руси – Новгородской, Киевской и Московской.
В «Тарасе Бульбе» Гоголь романтизировал сюжет думы, приукрасив своих героев, так же как и Рубцов в «Разбойнике Ляле» романтизировал сюжет о разбойнике: «Кроме рейстровых козаков, считавших обязанностью являться во время войны, можно было во всякое время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сёл и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй, вы пивники, броварники, полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться!»
«Комонь» на древнерусском языке значит «конь». Во время войны казаки, прервав мирные труды, прибывали на поле брани на своих собственных конях.
В Малороссии было три основных группы казаков: реестровые (вписанные в реестр, зарегистрированные), охочекомонные и низовые, или запорожцы, обитавшие в низовьях Днепра, в Запорожье, за днепровскими порогами.
В другой думе, использованной Гоголем в «Тарасе Бульбе», рассказывается, что товарищи хоронили погибших казаков, вырывая им могилы с помощью боевого оружия – сабли, пики.
В первой редакции «Тараса Бульбы» Тарас и Остап похоронили Андрия, выкопав ему могилу саблями.
Так же копают могилу для убитых воинов герои украинских народных сказок («Сказка о богатыре Бухе Копытовиче»): «Взмахнул своим кулаком Бух Копытович да как бухнет в плечи крайнего – сразу трёх человек в землю вогнал, а четыре сверху лежат.
- Ну, иди, - говорит он тому, кто был свидетелем, - смотри, живы ли твои богатыри. А сам не бойся, я тебя не трону.
Тот встал и посмотрел:
- Где там живы, они уже давно не дышат!
- Ну, рой для своих товарищей землю саблей. Не гоже их так бросать, нужно их в сырую землю зарыть.
Вырыл тот яму, положили, зарыли».
Эта параллель очень хорошо помогает понять, в чём секрет популярности Гоголя. Писатель ничего не придумывал. Он черпал образы из жизни или из фольклора, который есть сама жизнь, несмотря на фантастичность форм её проявления.
В русском и украинском фольклоре и сейчас можно найти массу параллелей с современной жизнью. Например, в украинской сказке «Звери под властью льва» содержится любопытная информация о том, как в древности проходили выборы в органы власти: «Все по очереди стали подходить к вороху желудей и орехов. Каждый брал то, что ему нравилось, и бросал в дупло. Хищные звери, любившие кровь, брали орехи, а те, кто питался овощами да травой, брали жёлуди. Увидев, что в пользу льва бросают меньше, лис завертел хвостом. Он подбегал к зверям, подмаргивал им, как бы говоря: «Берите орехи!» А когда подходили к куче желудей и орехов маленькие зверьки, лис шептал им на ухо: «Бери орех, а то прогневаешь льва, и он тебя задавит, как жабу, да и я на тебя рассержусь и не дам тебе житья». Маленькие звери боялись попасть в опалу и тянулись за орехами. А сам лис вместо одного ореха заграбастал полную пригоршню и так бросил в дупло, что никто не заметил».
Цитата взята из советского издания. Книга «Украинские народные сказки» напечатана в Государственном издательстве художественной литературы УССР в Киеве в 1951 году, то есть при Сталине, когда все граждане СССР «единогласно» голосовали «за нерушимый блок коммунистов и беспартийных».
Сказки вышли под редакцией действительного члена АН УССР М.Ф. Рыльского. Куда смотрела цензура? В сказке о выборах явно чувствуется дух казачьей вольницы. Ни в одном московском издательстве эту сказку бы не напечатали в то время.
Поискав в Интернете информацию на тему публикации политизированной сказки в СССР, я ничего не нашла, но снова убедилась, что фольклор удивительно живуч.
Моё внимание привлекла аналогичная сказке «Звери под властью льва» современная «Сказка о выборах в лесной парламент», опубликованная в издании «Вечерний Мурманск». Выпуск № 197 от 22 октября 2005 года. Может быть, автор её сочинил сам, руководимый в своём труде генетической (подсознательной) памятью о том, что рассказывалось на эту тему в сказках в старину. А, может быть, переложил старый мотив на новый лад, и получился ремейк, как называют теперь старые песни, спетые по-новому.
Удивительно, но «украинский след» в творчестве Рубцова снова привёл меня на Русский Север.
«Украинское присутствие» чётко обозначено в лирике поэта. Мы в ней найдём слова-символы «хата», «горилка», «бандура», идентифицирующие украинскую ментальность.
А также украинское слово «лаяться» (ругаться), уходящее корнями в седую славянскую древность, также очень популярное у русских (великороссов).
Возможно, помните у Василия Тредиаковского: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»? Эту строку Александр Радищев сделал эпиграфом к «Путешествию из Петербурга в Москву».
В селе Никольском среди воспитанников детского дома, где получал образование и жил Рубцов, было много украинцев. В монографии Кириенко-Малюгина «Николай Рубцов»: «Звезда полей горит, не угасая…» приведены воспоминания Екатерины Ивановны Семенихиной, бывшей пионервожатой Никольского детдома: « В пионерской комнате были танцы. Воспитатели тоже были молодые из педучилища. Приходили и ребята из села. Коля играл русскую, польку, матросский танец. Ему ещё в 10 лет дали гармошку. Нашли в кладовой тульскую гармошку и сказали: «Играй!» И он начал учиться, подбирал на слух.
Подыгрывал девочкам. Гета Меньшикова и Женя Буняк были очень физкультурные. В спальне делали акробатику. У них был номер. Делали и «пирамиду» на 7 человек. Ребята выступали с песнями, танцами. Было много украинцев и ленинградцев». (С. 30)
Пионервожатой в Никольском детском доме, где воспитывался Рубцов, была украинка Евдокия Перекрест, учившая детей петь хорошие песни.
Судя по всему, интерес к истории славянства у Рубцова появился в детстве и отрочестве.
Рубцов, конечно, не мог знать, что в Тотьму – город его юности был сослан после раскрытия масонского заговора в Нежинской гимназии высших наук преподаватель французского языка Ландражин – бывший офицер армии Наполеона, оставшийся после войны 1812 года в России, обучавший Николая Гоголя-Яновского французскому языку. Как известно, Вологда – родной город Рубцова была основана киевским монахом Герасимом, получившим имя Герасима Вологодского. Это уж Рубцов, наверное, знал.
В сочинении «О родном уголке», написанном им в 1951 году во время обучения в Тотемском лесном техникуме, чувствуется осведомлённость автора в славянской истории.
Юному автору присуще умение связывать воедино факты, касающиеся разных временных пластов, обобщать, делать выводы, смотреть в глубь веков и видеть «всё в самом лучшем свете»: « Тотемский же монастырь, ограждённый могучей каменной стеной, а также собор, путь к которому преградили широкий ров, заполненный водой, и высокая земляная насыпь, так и не могли взять шляхтичи… Немало прошло времени и с тех пор, как Пётр Великий посетил эти места, где во время пирушки со своей свитой приказал высечь на камне надпись в честь памяти о своём местопребывании». (С. 34)
Историю Коле Рубцову в Тотемском лесном техникуме, в котором Рубцов учился до Горно-химического техникума на Кольском полуострове, преподавала вполне образованная Валентина Васильевна Оборина (Покровская) – выпускница МГУ им. М.В. Ломоносова: «Я приехала в Тотьму в августе 1950 года после окончания МГУ им. Ломоносова по путёвке Министерства лесной промышленности…
Николай пришёл из детского дома с. Никольское, жил в общежитии. Это был маленького роста, красивый, с очень любознательными, распахнутыми настежь глазами, с иногда грустной, а иногда даже лукавой улыбкой. Меня тогда поразила его любознательность. Когда я приходила в их комнату в общежитии, он с интересом расспрашивал меня о Москве, об университете, о музеях, Кремле. Пожалуй, он был единственным, кто так интересовался Москвой, и я с удовольствием вспоминала студенческие годы, музеи, экскурсии…» (С. 38)
Правда, об Обориной Рубцов в сочинении не упоминает. Он рассказывает в нём об историке-мужчине и о том, как мальчишки тайно добывали для себя чинарики, потому что хотели подражать любимому учителю истории, постоянно дымившему папироской: «Часто бывая в лесу, мы разводили огромный костёр, который иногда достигал вершин низких деревьев, и прыгали с разбегу сквозь бушующее пламя, а потом, крайне довольные, доставали из самого далёкого уголка самого незаметного кармана две папироски и закуривали, воображая себя такими же взрослыми, как и наш старый и любимый учитель истории».
Имя учителя, преподававшего Рубцову историю, о котором поэт пишет в сочинении, хорошо бы выяснить. Ибо влияние этого человека сказалось на становлении патриотического мировоззрения великого поэта России.
Когда читаешь этот отрывок из техникумовского сочинения, исподволь представляешь праздник Купалы, костры в лесу, через очистительное пламя которых прыгали древние славяне.
Купальские обычаи до сих пор живы в России, Белоруссии (Беларуси) и Украине.
В записных книжках Гоголя есть информация, записанная им в юношеские годы, о празднике Купалы и предание о цветущем один раз в году папоротнике. Считалось, что с помощью этого цветка можно найти подземные клады.
К слову, Гоголь был блистательным педагогом. Он преподавал историю в Патриотическом институте благородных девиц в Санкт-Петербурге. Институт был открыт после Отечественной войны 1812 года с французами для дочерей офицеров, павших на полях сражений.
Педагогическая карьера великого писателя сложилась вполне соответственно его педагогическому таланту: он получил, продвигаясь по служебной лестнице, звание коллежского асессора и перстень от Императрицы Александры Фёдоровны за успехи в образовании барышень.
Гоголь по рождению был дворянином. Сделанная им вполне успешно, если учесть, что он поднялся по служебной лестнице выше середины Табели о рангах, за что в то время полагалось потомственное дворянство, карьера государственного служащего являлась только выражением желания молодого человека быть полезным обществу, а не была самоцелью для получения высокого сословного статуса.
Перстень, подаренный Гоголю-учителю Императрицей, не сохранился, как и другой перстень, подаренный Царём Николаем Первым Гоголю-драматургу за комедию «Ревизор». Годы странствий и сопровождавшее их безденежье, видимо, заставили писателя расстаться с царскими подарками, обменяв их на денежный эквивалент.
Гоголь, ушедший с государственной службы в 1836 году, «казаковал» всю оставшуюся жизнь: дороги, постоялые дворы, гостиницы, трактиры, дома друзей…
Судьба гнала его по земному шару, как и Рубцова, писавшего о себе:
Привет, Россия – родина моя!
Как под твоей мне радостно листвою!
И пенья нет, но ясно слышу я
Незримых певчих пенье хоровое…
Как будто ветер гнал меня по ней,
По всей земле - по сёлам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться.
Интересно, что последний рисунок Гоголя, словно, является иллюстрацией к этим строкам Рубцова.
Писатель оставил нам свой последний автопортрет. Гоголь изобразил себя внутри книги, напоминающей одновременно воздушный кораблик и листок, оторвавшийся от дерева: то ли писатель плывёт в лодке с мачтой по Миру-Океану, то ли по ветру летит на Ковре-самолёте.
Сочинение «О родном уголке» Николая Рубцова даёт основания утверждать, что тематика произведений Гоголя была Рубцову хорошо знакома и близка с юных лет.
Прочувствованно студент Рубцов пишет в техникумовском сочинении о «шляхтичах».
Можно утверждать, что к времени его написания он уже знал повесть Гоголя «Тарас Бульба». Во время войны с фашистами она широко издавалась, в том числе в формате карманного издания для бойцов и матросов.
Есть в сочинении и упоминание об украинских ночах, известных автору по Гоголю и волновавших воображение творчески одарённого «неведомого отрока», «неведомого сына удивительных вольных племён» поэзией «жизни действительной» и мистической: « Пусть не лиманы и не каштаны украшают зелёные сады Тотьмы и не райские птички поют в их зелёной листве, пусть небо над Тотьмой не такое голубое, как в Италии, пусть ночи тотемские не такие очаровательные, как украинские! Природа Тотьмы гораздо грубее и суровей, но именно этой суровой правдивостью нравится мне неподражаемая природа родного уголка.
Кроме того, я не мог бы считать бесценно дорогим этот город, если б с именем его не были связаны судьбы моих бесконечно милых друзей недалёкого детства». (С. 39)
В этом ярком фрагменте из сочинения юного автора уже прослеживается гоголевское влияние. Уж очень явно, без осуждения автора сочинения «О родном уголке», «читаются» в нём сквозь строчки Рубцова строки Гоголя из «Мёртвых душ» и «Тараса Бульбы».
Известно из лирических отступлений к поэме «Мёртвые души», что автор поэмы не прельщался красотами итальянской природы, окружавшей его долгие годы, и сквозь роскошные виды южной растительности ему виделось родное, русское, пусть и не такое броское, но бесконечно любимое: «Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека…Открыто-пустынно и ровно всё в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечёт к тебе?»
Потом Рубцов «вслед» за Гоголем назовёт свою любовь к Родине «непобедимой» (ст. «Давай, земля, немножко отдохнём…»):
И я клянусь
Любою клятвой мира,
Что буду славить эти небеса,
Когда моя
Медлительная лира
Легко свои поднимет паруса!
Вокруг любви моей
Непобедимой
К моим лугам,
Где травы я косил,
Вся жизнь моя
Вращается незримо,
Как ты, Земля,
Вокруг своей оси…
Строчки о «бесконечно милых друзьях недалёкого детства» уместно соотнести со сценой прощания Остапа и Андрия с детством: « Они, проехавши, оглянулись назад: хутор их как будто ушёл в землю; только видны были над землёй две трубы скромного их домика, да вершины дерев, по сучьям которых они лазали, как белки; ещё стлался перед ними тот луг, по которому они могли припомнить всю историю своей жизни, от лет, когда валялись по росистой траве его, до лет, когда поджидали на нём чернобровую козачку… Прощайте и детство, и игры, и всё, и всё!»
Конечно, судьба бывших бурсаков, Остапа и Андрия, была понятна Рубцову и созвучна его собственной судьбе: жизнь в общежитии, смутное и одновременно отчётливое предчувствие больших жизненных и исторических событий, потрясений. Тревоги и надежды юности, товарищество, любовное томленье. Тесный контакт с природой, с которой в юности можно быть счастливым, как с женщиной, что утверждал Артюр Рембо («и, словно с женщиной, с природой счастлив буду»), которого позднее Рубцов читал, любил и в монологе «О гениальности» назвал гением.
Диссонансом в сочинение Рубцова врываются рассуждения на тему «Религия – опиум для народа». Но атеизм Рубцова был не врождённым, а временно приобретённым, поскольку активно идеологически насаждался правящей коммунистической партией.
И всё же следует признать, что среди коммунистов было много людей, укоренённых в родной национальной славянской почве. В противном случае мы бы Рубцова не знали, ибо советская литература была на 100% подцензурна.
Славянское восточное триединство у Рубцова, как и у огромного большинства русских людей, в генах, иначе не было бы у поэта такой любви к Гоголю – сыну Украины.
Сталин после победы над Германией решил «закрепить» это единство, дав академику Грекову задание написать исторические труды на тему «Киевской Руси» как первого государственного объединения восточных славян.
Первым разработчиком темы Киевской Руси был С.М. Соловьёв – автор «Истории России» в пятнадцати томах.
Реально все киевские князья были выходцами с Севера. Даже если не существовало полулегендарного Рюрика, от которого ведут своё родство многие русские княжеские роды, неоспоримым является приход из Новгорода в Киев князя Олега с малолетним Игорем, будущим киевским князем.
Известно, что в Киеве Олег казнил Аскольда и Дира – своих дружинников, ранее Олега обосновавшихся в этом городе на берегу Днепра, и стал в нём править сам. И правил долго, даже после совершеннолетия своего подопечного князя Игоря.
Что касается супруги Игоря Ольги, многие историки считают, что она была родом из Новгорода или Пскова (Плескова).
Внук Ольги и Игоря князь Владимир – сын князя Святослава отдал на княжение своему сыну Ярославу Новгород.
Оттуда он и прибыл княжить в Киев, сменив Владимира Красное Солнышко.
Перед переездом в Киев Ярослав основал город Ярославль.
Киев в те времена периодически опустошался поляками. После того, как поляки увели в плен мать князя Ярослава, он решил переехать из Новгорода в Киев, чтобы заняться её вызволением из плена. Мать Ярослав не вернул, но остался княжить в Киеве.
В Новгороде князь набрался книжной мудрости, что впоследствии и способствовало тому, что он вошёл в мировую историю как один из самых просвещённых правителей, за что удостоился прозвания «Ярослав Мудрый».
В крещении Ярослав Мудрый получил имя Георгий.
Своих детей (трёх сыновей и трёх дочек) Ярослав «пристроил» за границей. Его дети вступили в династические браки с зарубежными принцессами и принцами. Наиболее известна из детей Ярослава Анна Ярославна – королева Франции.
Анна Ярославна знала иностранные языки и умела писать и читать, в отличие от своего мужа, который вместо подписи на документах ставил крест.
Новгородские берестяные грамоты подтверждают высокий уровень грамотности северных русов, которых можно назвать и «варягами». От слова «вара» - вода.
Варяги – это, скорее всего, не иностранцы, а жившие вдоль северных берегов Балтийского моря славяне.
Мы не коснулись пока темы Белоруссии (Белой Руси).
Связи Рубцова с Белоруссией (Белой Русью) не являются темой настоящего исследования, но, и они нашли отражение в его творчестве.
Можно найти точки пересечения рубцовской лирики с лирикой Максима Богдановича, которого считают своим четыре страны: Белоруссия, Польша, Литва и Россия.
Нам не известна вся генеалогическая корневая система Рубцова. Копнув глубже, наверняка, обнаружим и малороссийские корни. Северная и южная части русского народа имеют одну родину – Север.
Это аксиома, потому что торговый путь с Севера в Византию, ставший вектором Российской государственности, называется «Из варяг в греки» и берёт начал в Великом Новгороде. Оттуда и шло движение словен (славян) на юг, а не наоборот.
Кстати, интересный факт. В России наиболее распространённым типом дома является дом словенского (северного) типа с двускатной крышей, в отличие от четырёхскатной, характерной для южной Руси. Родовой дом Рубцовых в Биряково был четырёхскатный.
В Малороссии была распространена хата – дом со стенами из смеси глины, кизяка и травы, крытый соломой, наследник землянки – временного жилья, которое казаки строили, находясь под постоянной угрозой набега татар и турок, что исключало добротное домостроительство.
Ссылки на это есть в «Тарасе Бульбе». Казак всегда рядом с плугом, неводом и силком для ловли птиц держал ружьё и саблю.
Эта казацкая традиция вдохновила Государя Императора Александра Первого на создание военных поселений. По мысли Царя солдат должен был уметь и воевать, и сеять, а, главное, по возможности не отрываться надолго от земли и семьи.
Легче жить было солдату, находившемуся рядом с семьёй в мирное время.
Исполнителем проекта Государя стал Алексей Андреевич Аракчеев, создавший военные поселения сначала в Новгородской губернии Российской Империи, потом и в других.
В военных поселениях предусматривалось строительство для военных поселенцев домов словенского типа.
В современной России сохранилось достаточно много домов словенского типа.
А в современной Украине хату увидеть практически невозможно.
В украинской истории есть атаман Рубец. В 1612 году поляки и казаки (черкесы) дошли до Вологодчины. Говорят, что предка Рубцова какой-то поляк ранил саблей. От этого удара остался рубец (шрам).
По характеру Рубцов, как уже заявлялось, казак. Он всю жизнь «казаковал», как и Гоголь: ходил, ездил по России и СССР, матросил на Северном флоте.
Поэт был истинно православным русским человеком, насколько это было возможно в контексте того времени: Рубцов умел дружить, мог умереть за «други своя» и за Россию, поклонялся «старинным русским каланчам» - храмам, воспевал их: «снег летит на храм Софии», «церковь на горе молчала набожно и свято».
Как истинный славянин, он любил товарищеские «ночные бдения», пламя костра, лошадей, песню, танец – всё, чем восхищался Гоголь в запорожцах, было свойственно и Поэту.
Есть замечательные фото, на которых снят матрос Рубцов, вдохновенно играющий на гармошке и не менее вдохновенно отплясывающий в кругу друзей на палубе эскадренного эсминца «Острый» в период срочной службы на Северном флоте.
На казачьем круге родился знаменитый танец казачок. И палуба рубцовского «Острого» напоминает круг-раду, где сошлись повеселиться казаки после боевого похода.
Прежде чем продолжить размышления о казачьей натуре Рубцова, несколько слов об отношении казаков к семье. Поэт жил в силу жизненных обстоятельств отдельно от жены Генриетты и дочери Лены. Так было принято и у казаков.
Гоголь писал в «Тарасе Бульбе», что своего мужа жена Тараса не видела по несколько лет, потому что он защищал границы Украины, где кончалась христианская Европа, от татар, турок и других врагов православной Веры.
Рубцов, как мог, тоже защищал Русскую цивилизацию. Конечно же, оружием его, как и Гоголя, было Слово.
Остроумие и дар владения словом казаки ценили не меньше, чем владение саблей.
Изначально славяне не были воинственными. Николай Васильевич Гоголь главным свойством славян считал доброжелательность и любовь к Прекрасному. В его записях есть очень интересная цитата на эту тему из Византийских хроник с подзаголовком: «О характере славян»: «Что славяне были маловоинственны и певучи, доказательство ответ, данный греческому императору тремя славянами, схваченными царскими телохранителями, которые были без оружия, а только с гуслями. – Мы славяне, - говорили они. – Гусли имеем при себе для того, что не привыкли носить оружие. Да и нет совсем железа в нашей земле. Оттого мы живём в тишине и мире, играем на гуслях, не умея играть на трубах, ибо, не зная совсем войны, музыку мы считаем лучшим нашим упражнением».
Воинственными славян сделала необходимость обороняться от многочисленных врагов, испокон века завидующих размаху исконно славянских земель – от Арктики и дальше.
Если Гоголь черпал материал для создания «Тараса Бульбы», в думах– основном своём источнике, а также в «Истории русов» неизвестного автора и у француза Гийома де Боплана, написавшего книгу «Описание Украйны» об Украине в 17 веке, то, безусловно, таким источником для Рубцова при создании «Разбойника Ляли», прежде всего, стали русские народные песни и художественные произведения: «Слово о полку Игореве», «Братья-разбойники» Пушкина, «Вадим» Лермонтова, «Тарас Бульба» Гоголя, «Казаки» Толстого, «Пугачёв» Есенина, «На поле Куликовом» Блока.
Лучше Гоголя о происхождении воинственного племени казаков не писал никто: «Бульба был упрям страшно. Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжёлый ХV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, ввиду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся ДРЕВЛЕ-МИРНЫЙ СЛАВЯНСКИЙ ДУХ и ЗАВЕЛОСЬ КОЗАЧЕСТВО – ШИРОКАЯ РАЗГУЛЬНАЯ ЗАМАШКА РУССКОЙ ПРИРОДЫ…»
Рубцова, как и Гоголя, питала родная почва, с которой они чувствовали «самую жгучую, самую смертную связь». Оба они были духовными воинами.
Духовным мечом монаха являются чётки. Духовное оружие писателя – слово, которым он сражается на поле брани, пусть часто невидимой, но жестокой.
Много духовных воинов пало на полях сражений.
После роковой ночи, когда Рубцов был убит, его подруге Нинель Старичковой руководители Вологодской писательской организации разрешили забрать личные вещи поэта, письма и рукописи из его квартиры.
Вместе с ними она взяла также из квартиры Рубцова портрет создателя «Тараса Бульбы», который валялся на полу. Стекло на раме было разбито. Получилось, что Гоголь стал невольным свидетелем событий той страшной ночи.
Интересна последующая судьба портрета Гоголя. Старичкова рассказывает в одном из интервью, что передала его в Вологодский историко-краеведческий музей-заповедник. Где сейчас портрет? В лучшем случае пылится в запаснике музея на территории Вологодского Кремля.
Гоголь и Рубцов – легендарные воины, а, сколько пало безвестных героев, отдавших жизнь за Русскую цивилизацию!
Гоголь так рассуждал о девятнадцатом веке: «На бесчисленных тысячах могил возвышается как феникс, великий 19 век. Сколько отшумело и пронеслось до него огромных великих происшествий! Сколько свершилось огромных дел, сколько разнохарактерных народов мелькнуло и невозвратно стерлось с лица земли, сколько разных образов, явлений, разностихийных политических обществ, форм пересуществовало…» (отрывок «На бесчисленных тысячах могил»).
В детстве Коля Рубцов постоянно слышал знаменитую песню «Ехали казаки», которую пела по просьбе матери сестра Надя. Об этом сообщает В.Д. Зинченко со слов сестры Рубцова Галины в предисловии к трёхтомному собранию сочинений поэта, увы, пока единственному.
Интересно, что Валентина Дмитриевна, происходит из старого казачьего рода, что мне довелось слышать от неё самой на презентации монографии Юрия Кириенко-Малюгина «Звезда полей горит, не угасая…», состоявшейся в Москве на Кузнецком мосту в Центральной книжной лавке писателей в апреле 2012 года.
В песне «Ехали козаки» поётся о великих катаклизмах, исторических потрясениях, бесчисленных воинских жертвах:
Ехали козаки, ехали козаки.
Ехали козаки – сорок тысяч лошадей.
И покрылся берег, и покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей.
В «Разбойнике Ляле» Николая Рубцова гармонично соединились два песенных начала – великорусского и малороссийского народов, как и в творчестве Гоголя.
Гоголь в статье «О малороссийских песнях» пишет следующее о русской и малороссийской музыке: «Характер музыки нельзя определить одним словом: она необыкновенно разнообразна. Во многих песнях она легка, грациозна, едва только касается земли и, кажется, шалит, резвится звуками. Иногда звуки её принимают мужественную физиогномию, становятся сильны, могучи, крепки; стопы тяжело ударяют в землю, и, кажется, как будто бы под них можно плясать одного только гопака. Иногда же звуки её становятся чрезвычайно вольны, широки, взмахи гигантские, силящиеся обхватить бездну пространства, вслушиваясь в которые танцующий чувствует себя исполином: ДУША ЕГО И ВСЁ СУЩЕСТВОВАНИЕ РАСШИРЯЕТСЯ ДО БЕСПРЕДЕЛЬНОСТИ. Он отделяется вдруг от земли, чтобы сильнее ударить в неё блестящими подковами и взнестись опять на воздух. … Русская заунывная музыка выражает, как справедливо заметил М. Максимович, забвение жизни; она стремится уйти от неё и заглушить вседневные нужды и заботы; но в малороссийских песнях она слилась с жизнью: звуки её так живы, что кажется, не звучат, а говорят, - говорят словами, выговаривают речи, и каждое слово этой яркой речи проходит душу».
Как здесь не вспомнить знаменитое стихотворение Рубцова «Полночное пенье», лирический герой которого «стремится заглушить вседневные нужды и заботы» песней!
Гоголя и Рубцова связывал с Украиной не только песенный родник.
В Государственном литературном институте Рубцов учился в семинаре Николая Николаевича Сидоренко, человека с явно украинской фамилией, жил в общежитии Литинститута в одной комнате с поэтом Александром Черевченко - харьковчанином, с которым делил хлеб и вино.
Приведу цитату из книги Кириенко-Малюгина «Звезда полей горит, не угасая»: «Александр Черевченко: «Я сидел над письмом к родителям и выклянчивал очередную… десятку Коля Рубцов только что закончил перепечатку рукописи своей первой книги… У нас одна сигарета «Памир». Мы уже третий день не посещали лекции. Потому что не было денег на троллейбус… - Сань, а Сань, - сказал Рубцов. Ты можешь мне ответить на вопрос: на кой хрен тебе два пиджака?... Я никогда не задумывался, зачем мне пиджаки вообще… я их никогда не носил… предпочитаю свитер с протёртыми до дыр локтями» …
Под «десяткой» подразумевается десять рублей, или «червонец». Червонцы в России были очень увесистой купюрой и в девятнадцатом, и в двадцатом веке – до 1991 года
Своё название червонец получил за красный, или, как он назывался в старину, червонный цвет. Червонной Русью звались западно-украинские земли в царское время. Минимальная месячная зарплата в 60 –е годы двадцатого века составляла 50 рублей – пять червонцев.
Ситуация, в которой оказались Рубцов и Черевченко, была хорошо знакома Гоголю. Как уже отмечалось, видимо, царские подарки-перстни автора «Тараса Бульбы» постигла такая же судьба, какая досталась пиждаку его земляка-малоросса. Черевченко - харьковчанин, происходил родом из Слободской Украины (Слобожанщины), соседствующей с Полтавщиной (Гетманщиной)- родиной Гоголя.
Земли Слобожанщины, принадлежавшие Русскому Царю Алексею Михайловичу, стали заселяться выходцами из Малой России в 17 веке в период восстания казаков под руководством Богдана Хмельницкого. В эти земли бежали малороссийские крестьяне, спасаясь от поляков.
И ещё одна цитата из книги Кириенко-Малюгина: «Вспоминает А. Черевченко: «Однажды перед зимними каникулами, в декабре 1962 года Коля Рубцов, не сказав ни слова, исчез на несколько дней и вернулся в приподнятом настроении – таинственный и загадочный.
- Ты знаешь, Сань, есть возможность неплохо заработать. Я тут познакомился с одной телевизионной барышней, и она заказала нам детскую новогоднюю сказку. В стихах. Самому мне не справиться - никогда не писал сказок. Поможешь? Обещают приличный гонорар…
Нам заплатили 75 рублей. На двоих».
Возможно, это была первая попытка Рубцова написать сказку, первый его опыт, освоить исконный и столь привлекательный для него жанр русской литературы.
Кстати, имя разбойника Ляли – главного героя «Лесной сказки» Рубцова генетически связано с украинским словом «ляля» - дитя. В Вятке же, на севере России, согласно сведениям, почерпнутым из словаря Даля, лялями называют игрушки.
Ляля – слово древнее и загадочное. Сейчас можно в Интернете найти информацию о том, что Ляля – это Лель. Тот самый Лель, который является героем популярной сказки «Снегурочка», сочинённой великим русским драматургом А.Н. Островским.
Лель – это один из образов Солнца в представлении древних славян, которые считали, что Солнце преображается из юноши Леля в Купайлу (Купалу), потом в Ярилу.
Правда, в русском и украинском фольклоре, верховное Божество – Солнце, изображается то в мужском, то в женском образе.
Видимо, Рубцова в имени «Ляля» привлекала первобытная корневая славянская древность, как и первобытность самой темы: частный человек и общество.
Сразу же вспоминается трагедия Тараса Бульбы, который был вынужден выбирать между общественным и личным. И он сделал выбор в пользу общественного, который не принёс ему, правда, счастья. В результате отец потерял двух сыновей. Как только Тарас убил Андрия, тут же был схвачен поляками в неравном бою Остап, а потом казнён в Варшаве.
Сам же Тарас Бульба, пролив сыновью кровь, правит по сыну языческую тризну и становится убийцей женщин и младенцев, которых уничтожает безжалостно, мстя полякам за смерть Остапа.
Тарасу не понять, как его сын мог превратиться из героя-воина, а героя-любовника. Но с Андрием случилось именно так. В равной степени он ослеплён страстью и озарён любовью. Даже лицо смерти не способно заставить его вздрогнуть и покаяться. Он видит в минуту казни только лицо своей прекрасной возлюбленной. А бывшие товарищи для него стали ничем, поэтому он и мчался на коне впереди отряда поляков, рубя безжалостно бывших своих, даже не думая о том, «свои» это или «чужие».
А разве Ляля у Рубцова не таков? Прекрасная княжна, как Солнце, заслонила ему весь мир. Ради неё он забыл о лучшем друге и преданной подруге:
Раз во время быстрого набега
На господ, которых ненавидел,
Под лазурным пологом ночлега
Он княжну прекрасную увидел.
Разметавши волосы и руки.
Как дитя, спала она в постели,
И разбоя сдержанные звуки
До души её не долетели…
С той поры пошли о Ляле слухи,
Что умом свихнулся он немного.
Злится Ляля, жалуясь Шалухе:
- У меня на сердце одиноко.
Недоволен он своей Шалухой,
О княжне тоскует благородной…
Гоголь даёт своему герою не менее прекрасное, чем Ляля, имя «Андрий»-Андрей.
Имя у Рубцовского героя диссонирует с его ремеслом. Как вспоминает Нинель Старичкова, она была удивлена, что у разбойника такое ласковое имя, о чём и сказала поэту. Рубцов с ней согласился. Но имени героя не изменил, потому что оно легендарное.
И оно не могло не заворожить трепетно относившегося к прошлому России-Руси Рубцова.
В исследованиях легендарного советского учёного, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова Б.А. Рыбакова, посвящённых истории древних славян, есть упоминания о дочери Богини Лады Ляле.
В честь Ляли до сих пор устраиваются весенние праздники Ляльники в России, Украине и Белоруссии. Они празднуются 22 апреля и посвящены просыпающейся после зимы Природе.
Лялей наряжают самую красивую девушку, водят вокруг неё хороводы, радуются Весне и Жизни. Ляля явилась прообразом многочисленных героинь славянского фольклора, прежде всего, русских сказок, в которых есть Марья-Искусница, Царевна-Несмеяна, Марья-Моревна, Василиса Прекрасная, она же Премудрая и т.д.
Отражением этих образов стали, как прекрасная полячка в «Тарасе Бульбе», так и княжна в «Разбойнике Ляле».
На то, что дочь ковенского воеводы в «Тарасе Бульбе» напоминает сказочную героиню, обратил внимание учёный из Санкт-Петербурга, доктор филологических наук В.Д. Денисов.
Недаром у маленьких детей красивая женщина, тем более невеста, ассоциируется со сказочной царевной, принцессой, королевой, Снегурочкой.
Что касается Снегурочки, это, скорее всего, один из самых древних мифологических русских образов. Его возникновение опять же связано с тем, что Русская цивилизация берёт начало на Севере.
Рубцов, конечно, не был знаком с картой, составленной в 16 веке средневековым картографом Герардом Меркатором, на которой изображена Гиперборея - прародина славян. Доступной она стала в эпоху глобальной информатизации.
Вряд ли поэт знал, что Кольский полуостров, где он жил некоторое время, будучи студентом техникума, получил своё название от легендарного Божества славян Коляды, в честь которого поют до сих пор в Украине колядки – песни, славящие рождение Солнца. «Коло» означает солнце - круг.
(Отсюда слова: «кольцо», «колокол», «околица», «около», «колобродить»).
Уже по рождению и первым осознанным годам детства и юности Рубцов был связан с рекой Сухоной, которая уникальна тем, что течёт по кругу. Согласно научным исследованиям, бассейн Сухоны является центром индоевропейской цивилизации.
Приведу очень длинную, но чрезвычайно важную цитату из новейшего исследования российских учёных: магистра Ю.В. Сарычева и кандидата социологических наук А.К. Витязева, опубликованного в научно-исследовательском журнале «Гуманитарные исследования» (№ 10 за 2011 год), издающемся в Республике Коми: « Термин индо-славы был введён в 50-х годах в мировую науку известным индийским историком Рахулом Санкритьяной.
Санкритьяна много лет преподавал индийские языки на филологическом факультете Ленинградского университета, занимаясь исследованиями сходства и общих корней санскрита и русского языков. Результатом его многолетних исследований явилась его знаменитая книга «От Волги до Ганга», издания 1953 года. До него этой темой занимался его соотечественник санскритолог и историк Бал Гангадхар Тилак (1856-1920).
Известно, что с ХVП-ХVШ вв., с тех пор, как английские колонизаторы, захватив Индию, предоставили своим миссионерам и учёным широкую возможность знакомиться с языками и культурой этой страны, Европа стала с каждым годом узнавать всё больше и больше о жизни малоизвестных до этого индийцев.
С ХVШ века познание о Ведах в целом и о Ригведе, в частности, стало целью работ ряда мифологов.
Попытки учёных перевести Ригведу с санскрита на европейские языки оказались во многом почти безрезультатными, потому что с санскрита очень трудно переводить Веды только при помощи словарей. Для этого языка характерно, во-первых, множество синонимических значений многих слов, а во-вторых, малопонятные роли богов Ригведы и обилие их имён и функций вызывали бесчисленные и неточные догадки и предположения.
Западные специалисты сошлись всё же в одном мнении – Ригведу создали в древнейшие времена носители санскрита арьи, и авторами её гимнов были жрецы брахманы.
И тут прозвучал решающий голос – голос Индии. Санскритолог и историк Бал Гангадхар Тилак (1856-1920), знавший по переписке с европейскими исследователями обо всех трудностях на пути их попыток перевести Ригведу, подготовил в конце ХIХ в. к публикации свой анализ гимнов Ригведы – книгу «Арктическая родина в Ведах» (которая увидела свет в 1903 г.).
Согласно анализу Б.Г. Тилака астрономических, ландшафтных, географических данных, содержавшихся в арийских ведических текстах Индостана, родиной Ариев является некая земля выше 56 градуса северной широты, предположительно локализованная в современном Северо-Западном федеральном округе РФ – район Междуречья рек СУХОНЫ, ЮГА И ВЫЧЕГДЫ».
Известно, что птицы выбирают местом своего гнездовья полярные широты, где образуются их самые большие колонии.
Генетическая память подсказала Рубцову строки:
Память возвращается как птица
В то гнездо, в котором родилась.
Привлёк творческое внимание Рубцова и священный Московский Кремль. Известно, что он построен на Боровицком холме. По предположению некоторых учёных, название холма связано с именем «гражданского» верховного Бога древних славян - Бор-Велес:
Бессмертное величие Кремля
Невыразимо смертными словами!
В твоей судьбе, - о, русская земля! –
В твоей глуши с лесами и холмами,
Где смутной грустью веет старина,
Где было всё: смиренье и гордыня –
Навек слышна, навек озарена,
Утверждена московская твердыня!
………………………………………….
Но как – взгляните – чуден этот вид!
Остановитесь тихо в день воскресный –
Ну не мираж ли сказочно-небесный
Возник пред вами, реет и парит?
И я молюсь – о, русская земля! –
Не на твои забытые иконы,
Молюсь на лик священного Кремля
И на его таинственные звоны…
Простим Рубцову вынужденный «атеизм» - «забытые иконы», о которых он никогда не забывал!
Северный же ветер носит название Борей (от «Бор»). Ничего удивительного нет в том, что именно Русский Север стал родиной одного из самых великих русских поэтов двадцатого века.
Ветру Рубцов признавался в любви неоднократно.
Но Рубцов, как и Гоголь, не был язычником, на чём настаивает Михаил Суров! Рубцов прошёл в своём творчестве путь «из Варяг в Греки»: от язычества к христианству.
Были ему близки и наиболее прогрессивные коммунистические идеи, в основе которых лежали заветы Иисуса Христа, изложенные Господом в Нагорной проповеди.
О заложенных в коммунистическую идеологию евангельских истинах прямым текстом написал грузинский советский писатель Думбадзе в романе «Закон вечности».
В воспоминаниях о Рубцове есть одновременно забавный и серьёзный эпизод, когда поэт очень далеко послал пытавшегося вернуть его на грешную Землю человека, который мешал ему мечтать о соединении учений Христа и Ленина.
Творчество Рубцова, как и творчество Гоголя, пронизано христианскими идеями любви.
Духовным центром Древней Руси был Киев. Из него по всем пространствам Руси-России распространялось христианство.
Недалеко от реки Ветлуги, где происходит действие «Разбойника Ляли», есть посёлок с названием Киевская Старица.
После взятия в тринадцатом веке Киева монголо-татарами стали появляться мощные «кальки» на землях, теперь именуемых пространствами Центральной России: Золотые ворота во Владимире на Клязьме, город Переславль Залесский во Владимиро-Суздальском княжестве…
Поскольку спор о Киеве стали вести русские и украинские историки в девятнадцатом веке, в трудах украинского историка и политика Михаила Грушевского Украина зовётся «Украиной-Русью». Но есть и исторический термин: «Россия, Русь».
Именно так величает Родину Рубцов в одном из самых известных своих стихотворений «Виденья на холме». Интересен вопрос происхождения топонима «Россия, Русь». Скорее всего, это плод творческого озарения Рубцова.
В отличие от Грушевского, Рубцов не был профессиональным учёным, но его название России двойным именем чрезвычайно интересно, ибо в начале России и Украины одно государство – Древняя Русь, а изначально это Новгородская Русь.
В Ростове Великом можно увидеть трёхликую икону Богородицы. В моей трактовке – Божья Матерь Новгородская, Киевская, Владимирская (Московская). До четырнадцатого века Москва входила в состав Владимиро-Суздальского княжества.
Возвышение Москвы началось при князе Данииле Александровиче – младшем сыне великого политического и духовного деятеля средневековой Руси князя Александра Невского.
В статье «Взгляд на составление Малороссии» Гоголь пишет о том, что после взятия Киева Батыем, северная и южная Русь разделились. И фактически стало существовать два государства с одним названием.
По мнению Гоголя, две части русского народа воссоединились в 1654 году навечно, когда в городе Переславле был подписан договор между Царём Алексеем Михайловичем и казаками, во главе которых стоял Гетман Богдан Хмельницкий.
Великий русский лирик – Александр Блок, чрезвычайно созвучный Рубцову, оказавший влияние на «Разбойника Лялю», прежде всего, поэтическим циклом «На поле Куликовом» и отчасти поэмой «Двенадцать», до самозабвения, как и Рубцов, любил Гоголя.
«Украинским соловьём» назвал Блок Гоголя в статье «Дитя Гоголя». Статья была написана Блоком в 1909 году – в честь столетия со дня рождения великого писателя.
А «дитя Гоголя» - это Россия.
Блок несколько раз влюблялся в украинок.
Самая знаменитая среди них, Лиза Пиленко (Елизавета Кузьмина-Караваева), ставшая монахиней Марией и погибшая в немецком концлагере во время Второй Мировой войны страшной смертью.
По деду со стороны матери Блок имел старинную дворянскую русскую фамилию Бекетов. Возможно, фамилия эта произошла от слова «бекет». Так назывались сторожевые вышки запорожских козаков. Хотя есть и другая версия. Но всё равно род Бекетовых уходит в скифские степи, в воспетые в «Слове о полку Игореве» просторы Дикого поля.
(Объяснение слова «бекет» также находим в словаре Даля. От него, по В.И. Далю, образовано хорошо нам знакомое слово «пикет»).
Интересно, что своего деда – знаменитого ботаника Андрея Николаевича Бекетова Блок звал «дидя», образовав «дидю» из украинского слова «дид» и присоединив окончание, характерное для петербургской фонетической нормы: в Петербурге говорят, например, не «Гена», а «Геня». Поэтому «дидя», а не по-московски – «деда».
Гоголь был одним из самых любимых писателей Блока, а повесть «Тарас Бульба» названа им в его юношеской анкете любимейшим произведением, равно как и главный её герой.
Казацкая земля любима не только Рубцовым и Блоком, но многими известными русскими писателями.
«Тарасом Бульбой» увлекались вологодские гимназисты. И среди них, сын полицейского пристава, в будущем знаменитый писатель, путешественник и журналист Дядя Гиляй (Владимир Гиляровский), написавший в 1902 году очерк «На родине Гоголя», ставший итогом поездки автора на родину великого писателя: в Миргород, Полтаву, Великие Сорочинцы и село Васильевка.
Любил «Тараса Бульбу» и Андрей Белый. Для него «Сечь» и «Русь» были тождественными понятиями.
Св. Цесаревич Алексей, которого охраняли козаки, обожавшие Царственного отрока, о чём пишет в книге «Крушение империи» председатель последней дореволюционной Думы Владимир Родзянко, в своём дневнике назвал «Тараса Бульбу» «чудной вещью».
Кстати, дядькой (слугой) Св.Цесаревича Алексея был уроженец Волыни, матрос с царской шхуны «Штандарт» Андрей Еремеевич Деревенько. Цесаревич звал его по-домашнему «Дина».
«Дина» спас Цесаревича от верной гибели во время шторма, в который попала шхуна с находившимся на ней Царственным семейством.
Деревенько был за свой героический поступок награждён Царём и взят во дворец как слуга.
Платили Деревенько щедро. Он даже нанимал для двух своих сыновей учителя французского языка. Но во время революционных событий бывший матрос покинул дворец, потом решил вернуться, о чём, раскаиваясь, просил в письмах последнего Российского Монарха. Но Царю и Царице было уже не до него. Им предстояла ссылка из Тобольска в Екатеринбург.
Деревенько писал письма и туда. Но судьба его развела в разные стороны с Царственным воспитанником. Правда, ненадолго. Деревенько умер в годы гражданской войны от тифа.
В Интернете есть фотография – «усатый нянь» Деревенько со своим царственным воспитанником на руках.
Рубцов неоднократно в разговорах с институтскими приятелями, в частности, с поэтом Владимиром Андреевым, утверждал, что в России не было плохих царей. Но так считали не все и не всегда, поэтому в России произошёл в 1917 году Октябрьский переворот, который принято называть в советской историографии Великой Октябрьской социалистической революцией (ВОСР).
Попытки свергнуть Царя в России происходили неоднократно (крестьянские восстания, бунты, войны, терроризм).
О синтезе Рубцова
Понятие синтеза присуще, прежде всего, романтической литературе и символизму, в частности, который академик Томашевский именовал не иначе, как мистический романтизм. Рубцов и был не только «кровным сыном жестокой русской Музы», по замечательно-образному и ёмкому выражению Станислава Куняева, но и кровным сыном русской романтической поэзии: как поэзии элегической, так и той, которую принято относить к поэзии активного или, в определении советских литературоведов, революционного романтизма.
Приведу пространную цитату из книги д.ф.н., заслуженного профессора МГУ им. М.В. Ломоносова и моего учителя А.П. Авраменко «А. Блок и русские поэты XIX века»: «Представление о символизме в сознании читателя часто связывается с разрушением традиций русской классики XIX в. Во многом такое суждение справедливо. Однако требуется существенная оговорка: символизм действительно противостоял реалистическим традициям, господствовавшим в прошедшем столетии (девятнадцатом веке – Е.М.), но при этом имелся в виду реализм как художественный метод, а не пантеон имён, связанных с реализмом. В символизме не было, как позже в футуризме, нигилистически-пренебрежительного отношения к «дорогим именам». Напротив, считая себя наследниками всей мировой культуры, заимствуя, подобно своим западным единоверцам, «краски со всех палитр и звуки со всех клавиров» (Теофиль Готье), русские символисты вместе с тем всячески подчёркивали свою связь с отечественной классикой. А. Пушкин, М. Лермонтов, Ф. Тютчев, А. Фет, Н. Гоголь, Ф. Достоевский и даже Н. Некрасов – среди тех, кого символисты называли своими великими предшественниками» (Авраменко Альберт Петрович. «А. Блок и русские поэты XIX века». М. , Издательство МГУ, 1990 г., С. 5).
Нельзя отрицать, что в последние годы появилось много талантливых работ, посвящённых традициям русской литературы в поэзии Рубцова. Так: Юрий Кириенко-Малюгин проследил связи творчества Рубцова с творчеством Гоголя, Тютчева, Есенина, Мария Акимова обратила внимание на глубокие связи Рубцова с поэзией Лермонтова, Марина Кошелева тонко подметила параллели с Буниным и даже Булгаковым. Многие писали о связях Рубцова с народным творчеством. Это стало общим местом. Рубцов соединил в себе, как истинный романтик, все начала и концы, опираясь на опыт русских и зарубежных предшественников, включая Верлена, оставив нам замечательный перевод «Осенней песни».
От поэтов-современников его отличало чувство космизма, искони заложенное в русской классической поэзии. Многие из его современников пели «о пробках в Моссельпроме», что ставил в упрёк Маяковскому Есенин. Но Маяковский, тем не менее, является громадным талантом, часто разменивавшим себя на словесный ширпотреб, а у Рубцова агитационных стихов раз-два и обчёлся. Но таковые, конечно, тоже имеются в его творческом наследии. Например, «Надо быть с коммунистами».
Анатолий Передреев считал, что Рубцов держал в руках «классическую лиру». Это так и не так. Он не чуждался также ритмов современной ему поэзии.
Я уже подчёркивала, что Рубцов был отменно образован, иначе он не был бы романтиком.
……………………………………………………………………………………………