Творческий центр имени Н.М.Рубцова объявляет о проведении 15-ой Московской научно-практической конференции «Рубцовские чтения». Тематические направления статей-докладов:
1. Одна из граней народной философии и стилистики на примере избранного стихотворения Н.М.Рубцова.
2. Современная «женская» поэзии в России.
3. Версификация, стихотворчество и народность поэзии.
4. Зачем пишут стихи?
5. Критика дилетантства и дезинформации о жизни и творчестве Н.М.Рубцова.
   Статьи-доклады просьба направлять на эл. почту   Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. и  Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. до 10 января  2020 г. Решение о принятии доклада, в том числе с публикацией в Интернет-издании альманаха «Звезда полей 2019»  будет сообщено автору на эл. почту. Место и дата проведения конференции (январь 2020 г.) будут объявлены участникам.
     Остальные условия см. здсь на сайте в разделе «Новости» от 30.11.2019

Творческий центр имени Н.М.Рубцова сайта  www.rubcow.ru «Звезда полей» приглашает к участию авторов России, Украины, Белоруссии, ближнего и дальнего Зарубежья, пишущих стихи на русском языке!
    С 01 сентября 2019 года по 25 марта 2020 года проводится 5-ой Интернет-конкурс «Звезда полей» (как продолжение ранее проведённых шести открытых Международных конкурсов поэзии "Звезда полей" от НКО «Рубцовский творческий союз»)
    К участию приглашаются авторы  независимо от гражданства, возраста и места проживания, членства в Союзах писателей.
    Условия конкурса смотрите здесь на сайте в разделе «Новости» от 30.11.2019

Юрий Кириенко-Малюгин 
Творческий центр им. Н.М.Рубцова
Школьная песня (выпускникам школ России)

Здесь расскажет вам ботаник:
Кто был сокол, а кто гриф.
Математик не обманет,
Что за зверь есть: логарифм.

Припев:
Здравствуй, школа! Здравствуй, школа!
Здравствуй, школа, и прощай!
Класс наш дружный и весёлый,
Иногда нас вспоминай!

Параллель вели по карте,
Миновали много стран,
И нашли на старой парте
Школьный наш меридиан.
 Припев.

Были мы смешные дети:
Плакали учителя.
Мы уходим на рассвете,
Это кружится земля.
Припев. 

                  Апрель 1993 г.

Песня – Свидетельство Российского авторского общества № 11681
(нотная запись имеется)


     Я не люблю….
 
Я не люблю дурацких назиданий,
Прямолинейности восторженных невежд.
Мы слишком много вынесли страданий
И ждём реальности своих надежд.
 
Я не приемлю тайных обвинений,
Что нам готовят в страхе русофобы,
Пытаясь разломать  в потоке мнений
Народный сплав высокой пробы.
 
Я отрицаю право нигилистов
Чернить истоки древние мои,
Где предки с гиканьем, разбойным свистом
Врагов уничтожали, как могли.
 
Я не хочу под грохот канонады
Писать для вас волшебные стихи,
И получать какие-то награды,
От тех, на ком лежат грехи.
 
Я признаю такое в мире право,
Которое клеймит насилие и ложь.
И в культ возводит детские забавы,
В которых Родину всегда найдешь.
 
                                               1988 г.

Верните песни плясовые

                             «Помнишь, ехав в град-столицу,
        Ты нашёл перо Жар-птицы;
        Я сказал тебе тогда:
        «Не бери, Иван, – беда!»
      Из сказки П.Ершова «Конёк-горбунок»

Не надо хитрых премий мне,
Подайте мне святое слово,
Чтоб петь в родимой стороне
С друзьями детства дорогого.

Не надо перьев золотых.
Не надо обдирать жар-птицу.
Спасите птицу от любых –
Верните птицу за границу!

Хочу на родине понять,
На что?.. На радость или горе,
Орёт премудрости опять
Вон та ворона на заборе?

Хочу, чтоб в русской  стороне             
Встречались люди как родные.
Не присуждайте премий мне,
Верните песни плясовые.   

Не лезьте недруги в друзья,
Когда мой след вдали растает.
Наверно, приползёт змея,
Сласловьем яда истекая.

Любовь последняя моя
Поднимет тост за Свет и жалость.
Припомнят верные друзья
Добро, которое осталось.

    2007 г.

             Мои соловьи

Мои соловьи! Песню счастья пропойте!
Я вам доверяю простую судьбу.
Мои соловьи! Вы меня успокойте!
А я эту песню для вас сберегу!

Пускай далеко я от наших просторов!
Я знаю, вы ждёте, тоскуя в лесах!
Мои соловьи! Песни русских узоров
Пропойте негромко в родных голосах!

А я провожаю в родимые дали
Плывущие к вам  в синеву облака.
Мои соловьи! Мы о счастье мечтали,
И в песню ложится с печалью строка.

Я скоро вернусь! Вы меня не вините!
Мы трудной судьбою дорогу ведём!
Мои соловьи! Вы меня подождите!
Мы песню о Родине вместе споём!

    Сентябрь 1987 г.
Песня – Свидетельство РАО №  8670                               



Сергей Кривонос
Украина,

    Скромный наш городок

Если в общем сказать, городок — благодатный,
Но свои неурядицы в нём, свой бедлам.
Здесь хотя и живут без столичных театров,
Но хватает комедий и драм.

В обветшалом дворе по давнишней привычке
(Стол, скамейка. Для выпивки — все зашибись!)
Пьёт столичную водку мужик нестоличный,
Чем ему не «столичная» жизнь?

Из больших городов приезжают к нам гости,
Им занятно, что ходит по трассе петух,
Что вразвалку корова бредёт на покосы,
А её подгоняет пастух.

Здесь все новости бабки расскажут охотно,
И житейский совет «по секрету» дадут.
Здесь друг друга легко узнают по походке,
И по лаю — собак узнают.

Как в других городах, тут и строят, и рушат,
Точно так веселятся и плачут порой.
И мужик, разобравшийся с первой чекушкой,
Точно так же идёт за второй.

Всё привычно для жителей здесь, всё знакомо —
Каждый дом, переулок, любой поворот.
Жизнь, возможно, могла бы идти по-другому,
Но пока что никак не пойдёт.

                     *   *   *

Вдохновенно, в устремленье смелом,
Весело друзей к себе позвав,
Маленький художник хрупким мелом
На асфальте лошадь рисовал.

Прокатилось солнце торопливо,
Одобряя мальчика игру:
Лошадь розовой была, и грива
Тоже розовела на ветру.

А когда, осев густым туманом,
Над землею распласталась мгла,
Живописца из окошка мама
Голосом негромким позвала.

Сохли полотенца на балконе,
Звякал ветер дужкою ведра.
А мальчишке снилось, будто кони
Цокали у окон до утра.

        Кочан                                   

Здесь и радость, и грусть, здесь повсюду звучат голоса.
Здесь буфет-ресторан. Рядом — парк и аллеи просторные.
Это маленький город с названьем привычным «вокзал»
Во главе с чуть подвыпившим, вечно мешающим дворником.

Почему, неизвестно, его называют Кочан.
Проживает один. Во дворе — только Шарик хромающий.
Выпивает Кочан втихаря, а потом по ночам
Матерится во сне и кричит в тишину угрожающе.

Он собаку когда-то отбил у разгульных юнцов,
Что её на костре, на шашлычном, едва не зажарили.
Пусть по полной досталось ему от юнцов-подлецов,
Но теперь поиграть во дворе можно с преданным Шариком.

Подбирает объедки Кочан, подметая вокзал,
Ежедневно — похмелье и рожа с небритыми скулами.
Чтоб у Шарика жизнь человечней была, так сказать,
Сам он жизнью собачьей живёт, но об этом не думает.

Пусть считают отшельником, пусть осуждает народ,
Твёрдо верит Кочан, что простятся ему все чудачества.
После смерти к могиле спасённый им Шарик придёт,
И ему не завоется, не заскулится — заплачется.


                        *   *   *

Опять сегодня небо всем прохожим
Взглянуло доверительно в глаза.
И показалось — что-то Бог сказал…
Но нелегко осилить слово Божье.

Послышались стихи. А в них тревога,
Печаль и радость, осень и весна.
Что на земле, что наверху у Бога
Поэзия, наверное, одна.

Мне вспомнились шаги через запреты,
В стихи перераставшие грехи.
Стихи всегда значительней поэта,
Когда они действительно стихи.

Я думал о тебе. О днях беспечных,
Возвышенных судьбою и тобой.
Любовь всегда сильней сомнений вечных,
Когда она действительно любовь.

Ещё не раз встречаться, расставаться
Быть злым и добрым, трезвым и хмельным,
Но все-таки дано объединяться
Стихам небесным и стихам земным.

И, где бы ни был, не скитался где бы,
О чём я не мечтал бы,
                                         позарез
Мне нужен взгляд распахнутого неба.
Как во Христа поверившему — крест.

Вера Степанова
г. Москва

Номинация «Душа хранит»

        Память

Слово Мама такое родное,                       
Счастье, ласка, защита, тепло.
Всё, что есть на земле дорогое,
От него одного изошло.

Не сложилось,  бывает такое,
Но судьба за собой повела.
В трудной жизни, не зная покоя,
Ты меня всё равно родила.

Бесконечно тебе благодарна
За любовь, благодушье, покой.
Я твоё продолжение, Мама, —                         
Быстротечности символ земной.

Не дано нам святое предвидеть,
Лучезарных небес кружева.
Никому не позволю обидеть
Эту память, что в сердце жива.


Где родился, там и пригодился

Иные славят зарубежье,
Тусят по морю безмятежно,
Предпочитают крутизну,
Чужих морей голубизну.

А я смотрю на наши волны,
Могущества и власти полны,
Весёлый паводок в апреле,
Листвы сентябрьской метели.

В каком ещё краю земном,
Так спелым хвалятся зерном.
Поля бескрайнего простора,
Где ни вражды и ни раздора?

Слезой божественной омыта,
Прозрачным шелком вся овита,
В поклоне низком над землёй,
Склонилась роща предо мной.

Живи, страна моя Россия!
Рожденью  слава твоему!
Просторы наши вековые
Мы не уступим никому!


        *   *    *

Как всё я смолоду мечтала,  
Но время не остановить.
Я тоже счастье повстречала
И Бога нечего гневить.

Судьба мечту опередила
И сына-первенца дала.
Двух дочерей мне подарила
Две дочери, как два крыла   

Летело время, дни бежали,
Взрослели дети и теперь
Свои пути они избрали —
Мне внуки открывают дверь.

 *   *   *               

Скажу вам точно, дорогие дети,
Как выходец из пламенных веков,
Прекрасней нет мелодии на свете,
Чем песни  наших заводских гудков.

Отцы восстановили очень бойко
Российских городов величину.
А дети на ударных чудо-стройках
Обязаны восстановить страну.

Фабричные создания наладить,
Заводы с новой силой запускать
Врагов, конечно, будет лихорадить,
Но Сверху будут вас благословлять.

Родители фундамент  заложили,
А строить вам на долгие века.
Пути-дороги космоса открыли
И вам планету славить свысока.   

Пусть города-герои всей России
И каждый, чуть заметный городок,
Откроет снова фабрик проходные,
Услышит снова заводской  гудок.


Номинация «Сатира, юмор»

Письмо котят хозяевам на курорт 

Не извольте волноваться
Мы умеем честь блюсти.
Можем дружески общаться
И не ссоримся почти.

Ходим в гости то и дело,
Покидая свой блиндаж,
Где со шкафа Марсик смело
Выполняет пилотаж.

Отдыхайте, веселитесь!
Загорайте на песке.
Под луною насладитесь
Шашлычком на костерке.

Две недели — это норма,
Нам не скучно здесь втроём.
А с таким запасом корма
Мы не хуже проживём.

Помятый экземпляр 

Футболка задом наперёд,
А свитер наизнанку.
Сергей по улице идёт,
За пивом спозаранку.

Трещит больная голова,
Гудит как трансформатор.
В глазах двоится с бодуна,
Хреновый навигатор.

Похмелья внутренний пожар
С печёнкою сражается.
Помятый жизнью экземпляр
На цены обижается.

Судьбу ругает и ворчит,
По бездорожью мечется.
А голос внутренний кричит:
«Пора очеловечиться!»

Номинация «Пора любви»

           *    *    *                          

Колышет косы золотые
Осенний прилетевший бриз.                             
В кругу Берёзки молодые
Танцуют бойко вальс-каприз.

Им пляска кудри растрепала,
Клён, очарованный красой,
В весеннем шуме карнавала
Себе казался сиротой.

С подругой вербой любовался
Игрой берёзовой в дали.
Где дружный хоровод плескался
Рекой безкрайнею любви.

А вербы голос одержимый
Шептал: «Не жди святых чудес!
Ты не смотри туда, любимый,
Веселье там, а счастье здесь!»


Александр Ерохин
г. Саратов
 
Номинация «Душа хранит»
 
       *    *    *

Где село и бабкин дом?
Сгинули во мраке.
Только царствуют кругом
Сорняки — не  злаки.

Родниковая вода,
Ты куда исчезла?
В детстве бегал я сюда,
Чтоб болезнь не лезла.

Где тот луг, что нас кормил
Ягодой без меры?
Где тот дед, что нас учил
Мудрости и вере?

Где тот блеск в глазах людей,
Что дарил всем радость?
Отзовись страна идей
До прозренья – малость.

         Новогодний пирог

Я настежь открою калитку,
И гостья взлетит на порог
Порхающей белой снежинкой
На мамин капустный пирог.

Присядем за стол новогодний –
Единой семьей – не спеша.
С порхающей белой снежинкой
Моя обновится душа.


Номинация «Пора любви»

           *    *    *

Опять желтеют листья,
Цветок почти засох.
Но гаснут без улыбки
Цветы без нежных слов.

Куда же ты исчезла?
Мне не сказав: Люблю!
Была ты жизнью, песней.
Вернись! Сквозь сон молю.

         *    *    *

Твой поцелуй туманен…
О чём он говорит?
Я им ещё не ранен,
Он в воздухе парит.

Какой он? Только Богу
Известно одному.
Но стелется дорога
Мне к дому твоему.


            *   *   *

Я шёл по городу ночному
Один в безмолвной тишине.
Светились звёзды надо мною
В своей небесной глубине.

Таинственность не раскрывая,
Они дарили мне стихи.
Твою улыбку, вспышку мая,
Благоуханье вновь весны.


Сергей Морозов,
г. Артём, Приморский край

Рубцовская осень


Души поэтической взлёт
В осеннюю пору в Приморье,
И вот нас опять на знакомое взгорье
Рубцовская осень зовёт.

Раскрасился мир во всё золотое,
Кленовый огонь разгорелся в лесах;
И слышится что-то до боли родное
В простых и прекрасных Рубцовских стихах.

Здесь тёплая встреча друзей:
Поэтов, певцов, музыкантов,
И будущих наших приморских талантов,
И неравнодушных гостей.

Осенний денёк стал праздником нашим,
Поэзия радует наши сердца;
И словно сквозь шорох листвы опадавшей
Нам слышится голос поэта-творца.

Мы помним Рубцовский завет –
К России призывное слово,
И нам вспоминается снова и снова
Талантливый русский поэт.

…Кончается день, и близится вечер,
Но хочется здесь нам побыть допоздна.
Рубцовская осень, спасибо за встречу!
Рубцовская осень для сердца – весна!



Мелодия любви


О тех весенних встречах
                         свежи воспоминанья,
Храню, как память сердца,
                                   признания твои.
Вот здесь мы расставались
                                     до нового свиданья,
И пел нам тёплый ветер
                                     мелодию любви.

Ещё видна тропинка,
                               прикрытая листвою,
Но нет цветов, и в роще
                                   умолкли соловьи.
Лишь также, как весною,
                      знакомый нам с тобою
Витает лёгкий
                       ветер над Сопкою Любви.

Чтоб сердце не томилось,
                       не билось с перебоем,
Меня своей любимой
                           ты снова назови.
И пусть для нас с тобою,
                             как давнею весною,
Споёт осенний ветер
                                мелодию любви.


Евгений Клюзов,
г. Москва

Номинация «Душа хранит»

Сценарное

Из вырванных страниц не соберёшь роман.
Разрознен был сюжет из множества событий.
Прерывист, как всегда, внезапностью открытий:
-Так вот же, умер он! И розовый туман.
В безумной голове сложилась цепь причин,
Бесспорно виноват, тот, чья вина безбрежна.
И скол на той душе, что искренна и нежна,
Могла бы быть всегда, уже неизлечим.
Ведь кто-то нёс донос, другой же нёс букет,
И нам бы прочитать, о том как всё случилось:
- С прискорбием, у них всё водкою лечилось...
И не могли сказать, уже ни "да", ни "нет".
Конечно, умер он. Написано в газетах.
Опять погиб актёр от собственных утех.
Простой такой мужик. И не хотел уехать.
- Уехать не хотел? Ну, это всё для смеха.
Он, вроде не хотел. Наверняка, не мог.
Из тех, кто думает, что могут и позволить,
Тут случай уж второй, и некого винить.
Сценарий нам отдай. Прекрасный эпилог.


Шашлычное

Горели поленья в мангале,
дым небо в безумстве искал,
и думал тогда я едва ли,
что в даль коммунизм ускакал.
Шашлык, что достали по блату,
под водку пошёл "на ура"!
А небо томилось закатом,
и близилась смерть комара.
Размазавши кровь по запястью,
не думал я долго прожить.
Не ведая тысяч несчастий,
мы брались о прошлом судить.
Не то, чтобы были тупые,
но опыт наш был крайне мал:
ещё не брели по пустыне,
молитвами славя Ямал!
Ещё не купили машины,
не строили особняки...
и грезились если вершины,
то в виде удачной строки.
Ещё не избрав президентов,
мы верили в честность людей,
и слушали мы диссидентов
с набором стандартных идей.
Но, время летело и гасли,
остывши в истлевших углях,
и мысли, и люди, и страсти
бесплотные в новых ролях.

Алексей Антипов
г. Егорьевск, Московская обл.

Старый дом

За высоким забором травою зарос огород
Обветшалые стены глядят настороженным оком.
Мне бы мимо пройти, но мне вслед
                он глядит одиноко;
Как бы просит минутку ему уделить средь пути.
 "Что молчишь? И о чём рассказать
Ты мне хочешь сейчас?
                Ты как нищий старик у дороги.
Вижу ты сирота, —  взгляд давно твой погас,
Шапкой сверху накрытый убогой.
Знаю скажешь, что ты:
Двери, пол, потолок, стены, крыша.
Что окно всё глядит на восток,
И соседи меня не услышат.

Но подумай старик,-
Разве можешь забыть ты печали,
Детский крик, что ты слышал вначале.
Как тебя в Рождество наряжали,
Как тушили тебя от огня,
Мыли , красили окна и двери,
Нет, ты пожил своё, спи родная  броня...
Не вернёшь, не восполнишь потери."


Мне не найти на всё ответ

Мне не найти на всё ответ,
Одно лишь помню: звон бокалов,
И тонкий дым от сигарет,
И эхо у высоких залов.

Ты танцевала до утра
Ловя томительные взгляды,
И говорила: «Всё игра,
Ведь в жизни многого не надо.

Лишь луч, искрящийся в вине,
Как память о прошедшем счастье.
А там, на самом тёмном дне,-
Мороз ударит в одночасье».

Как в вальсе, только без конца,
Кружиться будешь возле дома,
Ловя снежинки у лица
У той,  что вам давно знакома.

И плакать будешь каждый раз
От самой малой боли чада,
И повторять опять рассказ,
Что ничего тебе не надо!


Сергей Порохин,
г.Москва

Номинация «Душа хранит»

Бабушка Вологда

Колесил по окраинам города,
Заплутал в лубяной полумгле.
Но тут сжалилась  Бабушка Вологда
И катнула клубок по земле.
Как по ниточке выбрел на Сухону,
Сел на «Тихо-америко-ход»:
Сколь по берегу копен набухано,
Знать не слаб ещё русский народ!
И отбросив пустые сомнения
Относительно нашей глуши,
Любовался окрестным видением —
Сновидением русской души!

На воле

Не ведаю, где она, Воля,
На Волге ли, Ваге-реке.
А может, у тех колоколен
Под Муромом, что на Оке,
Где берегом с милой бродили
И вязли в прибрежном песке?!

А мимо кораблики плыли
До Нижнего, вниз по реке.

На Оке

Тогда было жаркое лето,
И воды из синь-далека,
Сверкавшие радужным светом,
Несла величаво Ока.
На том берегу заливные
Луга,  и  трава  зеленей.
От самого детства доные
Не помню я места вольней!

Паром нас возил неуклюжий
К лугам в заповедную глушь.
С любимой полцарства не нужно,
Мы молоды были к тому ж!
Средь трав на просторах былинных
Бродили по той стороне
И шли пароходики мимо,
Неслись облака в вышине!
И солнце нас нежно ласкало,
И виделось сквозь мураву:
Град Муром, от солнца сусальный,
Как Китеж, всплывал наяву!

Как это далёко-далёко:
Град Муром, любовь и печаль.
А время размеренно строго
Уносит минувшее вдаль.
Мне помнится давнее лето:
Стояла такая жара...
А было, знать, счастие это...
Но понял я это вчера.

Семья Рубцовых и раннее детство поэта. «Но вот наше счастье распалось на части…»   (После гражданской войны, 3 января 1936 г…октябрь 1943 г.)

Условия жизни семьи Рубцовых, начало войны с Германией, смерть матери, первые стихи, разлука с родными.

     Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года в посёлке Емецк Архангельской области (как в автобиографии пишет поэт). Фактически Рубцов родился в Северном крае, в который входил Емецк в 1936 г. Затем Северный край переименовали в Северную область, которая в сентябре 1937 г. была разделена на Архангельскую и Вологодскую области (БСЭ, т.9). Биографические сведения взяты из ряда известных публикаций (см. библиографию, ссылки на информацию даны по мере  повествования), переработаны автором  и приведены, в основном, в хронологическом порядке.
    Отец поэта, Рубцов Михаил Андриянович, родился в 1899 году в деревне Самылково, в то время Биряковской волости Тотемского уезда Вологодской губернии, национальность – русский, социальное положение – крестьянин-бедняк. Мать Михаила звали Раиса Николаевна. У Михаила были брат Николай и сёстры Александра и София (14). В 13 лет окончил Спасскую сельскую школу (3 года обучения, с 1909 по 1912 г.г.) в Биряковской волости. Нужно заметить, что в царской России 3 класса сельской школы по содержанию предметов преподавания соответствовали 6-7 классам советской школы. С 1912 по 1919 г.г. М.А.Рубцов – крестьянин в хозяйстве отца-бедняка. Получил народное воспитание, хорошо играл на гармошке. С 1919 по декабрь 1921 года – рядовой 40-го полка в Красной Армии, воевал на польском фронте (где были ожесточённые бои).
    После возвращения с фронта женился на односельчанке Александре Михайловне Рычковой (1900 г. рождения). С декабря 1921 года по август 1929 года работал председателем правления Биряковского общества потребителей. В Самылкове родились Надежда – 23 сентября 1922 г., Галина – 12 ноября 1928 г. По некоторым сведениям была дочь Раиса, которая родилась в 20-е годы  20-го  века, умерла  в  детстве, названа, вероятно, в  честь

11

бабушки  Раисы Николаевны (14). С августа 1929 года по апрель 1931 года М.А.Рубцов работал зав. торговым отделом Толшменского районного общества потребителей, член Правления общества. 13 ноября 1929 года М.А.Рубцов стал кандидатом в члены партии согласно записи в учётной карточке. 3 ноября 1930 года принят в члены ВКП (б). Учился на специализированных курсах крайпотребсоюза и кооперативных организаций (что было организовано для руководителей среднего звена в стране). 9 июля 1931 года решением Толшменского райкома ВКП (б) получил выговор за слабое руководство коопработой.  А 22 августа 1931 года отозван в распоряжение крайкома партии (то есть – на  повышение).
    С августа 1931 года по апрель 1933 года работал  председателем правления Вологодского леспотребсоюза Северного края. До сентября 1937 года Вологодской области не существовало, её районы входили в Северный край и в Северную область. Теперь проясняется, что сын Альберт родился в 1932 году  в Вологде, а не в Ленинграде (как записано в справке о смерти Альберта, оформ-ленной в Тюменской области, вероятно, по устной информации).
     С июня 1933 по октябрь 1934 года М.А.Рубцов работал начальником отдела рабочего снабжения (ОРС) Вологодской сплавконторы. В октябре 1934 года назначен и по сентябрь 1935 года являлся начальником отдела рабочего снабжения (ОРС) Вологодского леспромсоюза. В это время в семье 3 детей (Надежда, Галина, Альберт).
     С сентября 1935 г. по август 1937 г. М.А.Рубцов работал в Емецком леспромхозе начальником отдела рабочего снабжения (ОРС). 3 января 1936 года в Емецке и родился Николай Рубцов. 
    Семья Рубцовых была музыкальной, у них часто играла гармонь, хорошо пели отец и мать, Надежда и Галина. Отец виртуозно играл на гармошке и на посиделках был заводилой. Александра Михайловна пела в молодости в церкви и любила народные песни «Ехали казаки» и «Златые горы» – их для неё исполняла Галя (12, В.Зинченко).
      В августе 1937 года отец поэта назначен начальником отдела кадров райтрансторгпита Няндомского леспромхоза. В Няндоме родился Борис. В семье – 5 детей в возрасте до 15 лет. В январе 1938 года  на   М.А.Рубцова   поступило   заявление (донос),  он

12

был арестован, осуждён  и по март 1939 года был заключённым в Архангельской тюрьме №1. Семью с малолетними детьми выселили из добротной квартиры. С трудом Рубцовы (мать с пятью детьми) вселились в сарайного типа жилище. К снохе и внукам на помощь приехала бабушка Раиса (12).  Пока  не было официальных разъяснений по кампании доносов, от семьи «врагов народа», семьи Рубцовых,  отвернулись многие. Наде, имевшей редчайший песенный дар, запретили петь  как на концертах, так и на спевках. Надя стала помогать родителям в содержании и воспитании младших детей, в неполные шестнадцать лет устроилась в районную потребкооперацию счетоводом (14).
    В те 30-е годы 20-го века семьи в сельских районах были многодетными. Детей рождалось столько, сколько Бог дал. Это было в традициях русско-славянских и мусульманских семей. Об абортах никто и не мечтал. Большинство родителей стремились дать детям образование, которое было полностью бесплатным, а студенты обеспечивались стипендией, которой хватало на пропитание.  В тех необычайно сложных условиях так называемое демагогами сталинское руководство поддерживало многодетные и малообеспеченные семьи из специальных фондов.
     Известно, что отец поэта был сторонником политики ВКП (б) в хозяйственном строительстве в стране (перед войной 1941-1945 г.г.), находился на руководящих должностях в среднем звене управленческого аппарата. Как известно: «Кадры решают всё!». Этим объясняется перемещение М.А.Рубцова, как члена партии, и семьи Рубцовых по Северу России в тридцатые годы.
     Для этого надо вспомнить историю СССР в эти трагические и героические годы. По всей стране шло небывалое в истории строительство энергетических и промышленных объектов, шла подготовка к ожидаемой с Запада агрессии. Интенсивно создавалась авиационная техника, производились новые танки и вооружения, шло строительство металлургических заводов на Урале и на юге Украины, широкой сети железных дорог, мощных гидростанций и линий электропередач. Были созданы крупнейшие научно-исследовательские центры и подготовлены научные и инженерные кадры. А в области литературы и искусства осуществлялось идеологическое обеспечение этих мощных преобразований. Естественно, что при помощи людей, не только

13

убеждённых в правоте принятой линии и идеологии, но и при помощи непотопляемых во все времена приспособленцев.
    Однако, после провокационного убийства в Ленинграде С.М.Кирова (фактически приемника Сталина на посту   руководителя партии и государства)  с 1 декабря 1934 г. началась эпоха выявления действительных и мнимых «врагов народа», сведения личных счётов, взаимных доносов, особенно, со стороны партийных руководителей среднего звена. Журналисты местных и центральных газет выслуживались и «подогревали» руководство разных рангов. Выявленных «врагов народа» (зачастую что-то лишнее сболтнувших граждан) сажали в тюрьмы, отправляли на строительство промышленных объектов или высылали в отдалённые края (автор этой книги родился в Казахстане, куда из Ленинграда в декабре 1936 года  были высланы родители: выпускники знаменитого Ленинградского технологического института).   В результате доносов и арестов  в семьях возникли осиротевшие дети, голод и болезни грозили уничтожением семей, а хозяйственные организации и предприятия оставались без грамотных руководителей (последние были, как правило, членами партии).
      Эта ситуация не осталась незамеченной руководством СССР. В  марте  1939 г.  на  18-ом  съезде ВКП (б) секретарь ЦК  Жданов А.А.  выступил с докладом, в котором прозвучал раздел «Об отмене массовых чисток» и разоблачил авторов доносов, как действительных «врагов народа». Следует привести  выдержки из выступления  А.Жданова на съезде (15, прил. № 1):
    «В Архангельской партийной организации был, например, разоблачён такой злостный клеветник, как Прилучный, который написал 142 заявления на коммунистов, и ни одно из них не подтвердилось».
     «В Ленинграде в течение долгого времени орудовала антипартийная группа Напольской, которая усердно «организовывала» компромат на честных коммунистов, писала на них заявления в НКВД и добивалась избиения честных людей. Этой группой были оклеветаны несколько десятков честных людей».
     «Гладких, бывший секретарь Ровдинского РК ВКП (б) Архангельской   области, давал   задания  каждому  коммунисту

14

найти врага народа и предупреждал заранее, что «перегибов от этого никаких не будет».
      «В Ключевском районе Актюбинской области врагом народа Песковской было организовано исключение из партии 156 коммунистов, что составляло 64% всей организации».
       «…в одном из районов Киевской области был разоблачён клеветник Ханевский. Ни одно из многочисленных заявлений, поданных Ханевским на коммунистов, не подтвердилось. Однако этот клеветник не потерял присутствия духа и в одном из своих «разоблачительных» заявлений в обком КП (б) У(Украины – прим. автора) обратился с такой просьбой: « Я выбился из сил в борьбе с врагами, а потому прошу путёвку на курорт» (смех в зале)».
      На 18-м съезде ВКП (б) было принято решение о  прекращении массовых чисток в партии и о наказании виновных, что остановило лавину доносов со стороны активных карьеристов и лакействующих граждан.   
     Одним из писателей в общество вброшена  версия, что «Михаил Андрианович был арестован не за «политику», не как враг народа, а по уголовной статье, связанной с растратой или другими хозяйственными недочётами в ОРСе, возглавляемом им».
     Нужно сразу отметить, что по уголовным делам или растратам в тридцатые годы не освобождали. Отец Рубцова был освобождён по его заявлению в адрес 18 съезда партии и только как невинно пострадавший от доноса (16).
    И нет оснований не верить Николаю Рубцову, когда он писал  своему литературному руководителю Н.Н.Сидоренко:
     «Родился в семье значительного партийного работника. Его даже врагом народа объявили, потом освободили, и статья о его реабилитации была помещена, кажется, в 1939 г. в Архангельской областной газете…» (16, см. также прил.2, статья М.В.Сурова).
     После реабилитации Михаил Андрианович в марте 1939 года  был назначен инструктором-ревизором Няндомского райпотреб-союза.   В апреле 1939 года был восстановлен в рядах ВКП (б). Весной 1940 года любимица матери Надежда заболела менингитом и 30 апреля умерла (13).  В январе 1941 года семья переехала в Вологду и М.А.Рубцов стал работать снабженцем в Военторге  (14,12). 
     Семья поселилась в пригороде Вологды. В  рассказе  «Дикий

15

лук» Рубцов пишет об отдыхе семьи около Спасо-Прилукского монастыря. Затем Рубцовы переехали в центр города, на улицу Ворошилова.
      22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. В конце 1941 года в семье родилась девочка – новая маленькая Надежда. В рассказе «Золотой ключик» Н.Рубцов пишет: «Шёл первый год войны. Моя мать лежала в больнице. Старшая сестра, поднявшись задолго до рассвета, целыми днями стояла в очередях за хлебом, а я после бомбёжок с большим увлечением искал во дворе осколки…» В начале лета 1942 года М.А.Рубцова, отца многодетной русской семьи,  забирают на фронт. Александра Михайловна имеет в это время на руках пятерых детей, в том числе грудную девочку. Сердце матери не выдерживает нагрузки и 26 июня 1942 года она умирает. Коля узнаёт об этом, когда они с братом Аликом возвращались из кинотеатра после просмотра фильма  о приключениях   Буратино.  Коля  тайно   выращивал  аленький цветок в зарослях сада. И позднее в стихотворении «Аленький цветок» пишет:

Этот цветочек маленький
Как я любил и прятал!
Нежил его,  – вот маменька
Будет подарку рада!
Кстати его, некстати ли,
Вырастить всё же смог…
Нёс я за гробом матери
Аленький свой цветок.

     Отказывается от еды и через день после матери   умирает   семимесячная  Надя. Остались  четверо детей сиротами.
      Вспоминает Галина Михайловна Шведова (Рубцова), которой в то время было 14 лет: «Мы остались одни. Я спрашиваю: «Что будем делать – есть нечего, хлеб кончился?», а Коля и говорит: «Давайте будем песни петь!» У него  получилось «Раз, два, три…».

     Раз, два, три,
     Гитара моя, звени
Про жизнь мою

16

Плохую –
Мне хлеба не дают,
А всё не унываю,
Да песенки пою.
         Лето 1942 г.
  
     Интересны сами факты из этой детской песенки: в семье была гитара, кроме гармошки. Есть ребёнку нечего, а  Коля поёт.     
Старшую дочь, Галину приютила Софья Андриановна, сестра отца.  В этих тяжелейших условиях выживания надо было решать судьбу младших детей.
      Галина с Колей жили некоторое время в комнате, которую мать занимала у соседей.  Десятилетний Альберт, по разным данным, был отдан в ФЗУ (фабрично-заводское  училище, 14) или попал в детдом (12), в котором была семилетняя  школа. Шестилетний Николай и пятилетний  Борис были направлены в Красковский дошкольный детдом Вологодской области. По словам Галины Михайловны, не выдержал Коля разлуки с родными и однажды ночью тихо ушёл (14). Около 18 километров прошёл шестилетний Коля до Вологды. Часть лета прожил он, то у знакомых отца, то в семье тётушки Сони, где жила ещё и Галя. Плохо было Коле без матери. По другим сведениям, Колю не взяли сразу  обратно  в детдом из-за сыпи на руках (12).     
      О событиях тяжёлого лета 1942 года Галина Михайловна (по магнитофонной записи) сообщает (12): «Мальчиков (очевидно Альберта   и  Бориса – прим. автора)  отправили, а  мы    с  Колей
остались. Хозяйка квартиры, которая дала маме комнату на содержание, имела ключ. Мы получали по 300 граммов хлеба (в то военное время в сутки по карточкам – прим. автора), выкупили за два дня, положили в шкафчик и ушли по своим делам… Потом хозяйка квартиры, когда нас не было, взяла эту буханку и съела   или   спрятала  куда. Когда  мы пришли, она говорит: «Тут Коля бегал, Коля и взял». Я говорю, что Коля никогда так не сделает, – мы  всегда  разрежем,  разделим  и  всё поровну вместе скушаем. И Коля обиделся и убежал…И нет, и нет… Мы его искали три дня. Никак не могли найти. Через неделю он сам пришёл – зубы чёрные, чёрные. Я спрашиваю:


17

«Коля, где ты был?» Он говорит: «Я был в лесу и нашёл там такую ёлку, что даже дождь не возьмёт. И я там под ёлкой, сочинил такие стихи... Никто не мешал, он был один». А вот «стихотворение, записанное с магнитофонной ленты – чистый мелодический голос Г.М.Шведовой повествует жалобную быль на мотив песен городских дворов и окраин…» (12, В.Зинченко).

Вспомню, как жили мы
С мамой родною –
Всегда в веселе и тепле.
Но вот наше счастье
Распалось на части –
Война наступила в стране.                                                                 
Уехал отец
Защищать землю нашу,
Осталась с нами мама одна.
Но вот наступило
Большое несчастье –
Мама у нас умерла.
В детдом уезжают
Братишки родные,
Остались мы двое с сестрой.
Но вот ещё лето
Прожил в своём доме,
Поехал я тоже в детдом.
Прощай, моя дорогая сестрёнка,
Прощай, не грусти и не плачь,
В детдоме я вырасту,
Выучусь скоро,
И встретимся скоро опять.
                            
     Таким образом, Коля Рубцов уже в 6 с половиной лет испытывает два потрясения в жизни (смерть матери и ложь со стороны соседки) и  впервые  сочиняет  стихи   без листа  бумаги.
      С осени 1942 года Галина живёт в семье тёти Сони в Вологде. «Мыла полы, стирала, нянчилась…Тетя Соня очень хорошая была…А Боря копия мамы…», сообщает Галина (14). «Тетя Соня работала в столовой, но и это обстоятельство не спасло детей,  –

18

она потеряла в войну четверых», пишет В.Зинченко (12). Вот так немецко-фашистская агрессия прошлась по этой русской и всем русским семьям.   
     Позднее в стихотворении «Детство» Рубцов вспоминает:

Мать умерла.
Отец ушёл на фронт.
Соседка злая
Не даёт проходу.
Я смутно помню
Утро похорон
И за окошком
Скудную природу.
Откуда только –
Как из-под земли!  – 
Взялись жильё
И сумерки и сырость…
Но вот однажды
Всё переменилось,
За мной пришли,
Куда-то повезли.

      И вот осенью 1942 года Колю Рубцова направляют в Красковский детдом для детей дошкольного возраста. В многодетной семье тёти Сони его не могли содержать.
     Из статьи Н.Т.Батуриной (17): «Дорога была болотистая,  с кустарниками, холмами. В деревне Дубровская детей пересаживали на колхозные подводы... По рассказам Е.М.Киселёвой (в то время директор детдома – прим. автора), в начале войны детдом не имел транспорта, поэтому больных малышей носили в Вологду на руках…. Первым транспортным средством, полученным детдомом, стала лошадь по кличке «Физкультурница». То ли она была цирковой, то ли просто имела своеобразный нрав – во всяком случае на фронт её не направили, так как лошадь имела обыкновение  посреди пути  ни с того ни сего вставать на дыбы, и совладать с нею в такие минуты было невозможно. Однако в Красково были рады и такому транспорту…. Детей в годы войны было в 2 раза больше нормы.

19

     А после снятия блокады стали поступать блокадные дети, измученные, похожие на старичков. Работники детдома под руководством Е.М.Киселёвой старались приложить все силы, чтобы сохранить жизнь этим детям...» В статье Н.Т.Батуриной сообщается: «Было организовано подсобное хозяйство. Были коровы, лошади, куры, свиньи. Нужно было кормить детей и обслуживающий персонал... После окончания войны директор  старалась разыскать родителей детей и ей это часто удавалось». В детдоме проводились занятия по музыке, рисованию.  
     Идёт жестокая, но справедливая для советского народа война с фашистской Германией, война с оккупантами, война за физическую и духовную свободу народов СССР. Руководство страны  не  забывает   о  своих  детях.  Ребята, которые   достигли семи  лет, должны  учиться  дальше. Их, хотя  и  с большим опозданием  к началу занятий, в октябре 1943 г. увозят из Красковского детдома. С этого времени сведения о младшем брате Борисе  частично теряются. А маленький Коля запомнил  этот переезд и пишет позднее в стихотворении «Детство»:

Я смутно помню
Позднюю реку,
Огни на ней,
И скрип, и плеск парома,
И крик «Скорей»,
Потом раскаты грома
И дождь…Потом
Детдом на берегу.

    Более двадцати ребят из Красковского детдома вместе с воспитателями оказалась на берегу реки Сухона в районе переправы Усть-Толшма. А до Никольского детдома – более 25 километров. И нет никакого заказного или попутного транспорта. И вот дети с воспитателями прошли эти километры под дождём. И несложно сосчитать, что при пешей скорости 3 км в час это расстояние дети прошли не менее, чем за 8 часов, а с промежуточными привалами и дольше. Вот такие были дети в годы тяжёлой Великой Отечественной войны, дети, которые родились в 1934-1936 годах.  

20

Глава 2. Детские годы в Никольском и Тотьме.
               (октябрь 1943 г…июнь 1952 г.)

 Песни, музыка и стихи. За путёвкой в жизнь. В лесном техникуме. Город-легенда – Тотьма.:Спасо-Суморин монастырь, церкви русского Севера. Юношеские стихи. Первый поиск родных.

    Семи- и восьмилетние  дети пришли ночью в детдом. Свободных мест для ночлега не было. И детей клали по двое в одну постель, они спали «валетом», голова одного у ног другого. И так продолжалось в течение, по крайней мере, года. Колю Рубцова положили в кровать с Анатолием Мартюковым. Со многими друзьями детства и юности затем пересекались пути Николая. Но об этом в следующих главах книги.
     Итак, 20 октября 1943 г. группа ребят вместе с Колей были зарегистрированы  в списке Никольского детдома Тотемского района  для начала учёбы с первого класса (см. приложение № 2).  В этом детдоме, как и в других детдомах по всей стране оказались дети-сироты, дети фронтовиков и дети, которых успели эвакуировать до оккупации фашистами территории проживания.
     Вот что пишет о жизни в Никольском детдоме Анатолий Мартюков, будущий журналист и редактор газеты в г. Великий Устюг, столице Деда Мороза  (11):
     «Вёсны в годы Великой Отечественной войны мирно обогревали село Николу и его жителей. Вроде и не было войны, а если она и была, то где-то далеко-далеко. Только в пионерской комнате детского дома время от времени перемещала красные флажки Евдокия Дмитриевна Перекрест. Флажки двигались на запад…»
     В те годы вся страна была объединена одной идеей: разбить германских оккупантов, освободить территорию страны и добить врага на его территории. «Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет», сказал великий князь Александр Невский. На параде
7  ноября  1941 года  на  Красной площади  в Москве  Верховный
главнокомандующий И.В.Сталин (Джугашвили), обращаясь к солдатам, уходившим с площади на фронт, сказал (18):
«Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война  справедливая.    Пусть       вдохновляет     вас    в    этой     войне

21

мужественный образ наших великих предков – Александра Невского и Дмитрия Донского, Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова».
      А для спасения от голода населения, в том числе и детей, руководство СССР с самого начала войны ввело карточную систему распределения всех видов продуктов питания. Эта система действовала до декабря 1946 г. В январе 1947 г. была проведена денежная реформа для изъятия теневых денег у спекулянтов (торгашей), наживавшихся в тылу во время войны за счёт ворованных хлеба и продуктов. Обмен денег производился по счетам в сберкассах в соотношении 1:1, а для денег на руках («теневых денег») в соотношении 1:10. При этом спекулянты практически не могли предъявить в сберкассах основную массу денег, так как пришлось бы объяснять их происхождение. Может, поэтому их наследники ненавидят Сталина. В течение четырёх лет были полностью восстановлены промышленные и энергетические объекты на территории Украины, Белоруссии, Молдавии, Прибалтики  и европейской части России. Начиная с 1949 г. по 1953 г. (год смерти Сталина), ежегодно проводилось снижение цен на продукты и промтовары при сохранении и росте зарплаты.
     В ходе войны неисчислимые потери понесли все народы Советского Союза, но, особенно, костяк государства и армии – русский народ, а также белоруссы, организовавшие мощное партизанское движение. 9 мая 1945 г. Сталин отметил важность Победы над фашистской Германией (см. приложение № 3, 18). 24 мая 1945 года на приёме в Кремле, поднимая тост, грузин по национальности, И.В.Сталин сказал (18):
      «Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
       Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение…»
      Что же такое жизнь в детдоме в военные и послевоенные годы? Это  жизнь по заведённому распорядку дня, с крышей над головой,

22

систематическим  бесплатным  питанием, обучением  по программе в сельской школе  и свободным временем на природе. Подробно о Коле Рубцове, условиям жизни в селе Никольском и детдоме, а также в Тотьме и лесном техникуме  читатель может познакомиться по воспоминаниям бывших детдомовцев, учителей и воспитателей, студентов и преподавателей техникума (16, см. приложение № 4, опубликовано в 2002 г.).
       Коля ждёт, что  и к нему приедет отец. Но отца не видно. Нина Василькова (Попова) пишет (11): «А наши одноклассники уезжали один за другим со своими родными: во всяком случае, в первый класс нас пошло 40 человек, а в седьмом осталось лишь девять… Когда все по домам разъехались, в нашем классе осталось семь девочек и только двое мальчиков – это Коля Рубцов и Витя Горюнов». И Коля считает, что отец погиб на войне, поскольку до 1950 года не приехал в детдом. (Отец остался жив). И становится  Коля  сиротой, это  ещё  одно  потрясение после смерти матери. Но  жизнь продолжается. Что же спасает русского мальчишку-сироту в Никольском детдоме? Это – русские леса, поля, река, гармошка, песни и стихи. И надежда на будущее.
 В стихотворении «Детство» Николай Рубцов  пишет:

Вот говорят,
Что скуден был паёк,
Что были ночи
С холодом, с тоскою,   
Я лучше помню
Ивы над рекою
И запоздалый
В поле огонёк.

До слёз теперь
Любимые места!
И там, в глуши,
Под крышею детдома
Для нас звучало
Как-то незнакомо,
Нас оскорбляло
Слово «сирота».

23

      В ходе войны, навязанной народам Советского Союза, погибли миллионы отцов, старших братьев и сестёр детдомовцев, да и не все матери этих ребят  выжили (погибли  кто от голода, кто от бомбёжек, кто на оккупированной территории, а кто и был угнан в Германию на батрацкие работы). В детдомах по всей стране оказались  дети, пострадавшие  от «богоизбранных» агрессоров, а не обманутые дети, которых не взяли родные, как об этом сообщает автор противоречивой книги  о Рубцове. Детей забирали зачастую не родители, а родственники по отцу или матери. Воспоминания воспитанников и воспитателей  Никольского детдома свидетельствуют об этом (16).     
       В 1944 г. отца Николая направляют после ранения в Вологду,  в госпиталь, он встречает молодую женщину,  женится вторично и затем в новой семье в Вологде   рождаются  дети. В.Зинченко пишет (12): «Сразу после войны к живому отцу из Красково привезли детей – Алика и Борю… Мальчики в новой семье не прижились: Боря (ему 8 лет – прим. автора) плакал, всё время жаловался, и его увезла к себе в Мурманск тетя Шура; после её смерти судьба Бори неизвестна». Есть сведения, что Боря много болел и умер в 50-е годы 20-го века (14).
      В новой семье Альберт, как старший брат, служил  часто в качестве  няньки   за  детьми. Известно, что Алик хорошо играл на гармошке и гитаре. В раннем детстве маленький  Коля приобретал музыкальные навыки. Пути братьев из-за войны и жизненных обстоятельств разошлись на целых 13 лет (с 1942 по 1955 г.г.).
      По имеющейся информации, запись о переводе Коли из Красковского в Никольский детдом не была обнаружена отцом. И, вероятно, отец посчитал, что Коля  погиб или потерялся во время войны. Обстановка в стране была очень сложная. Даже сейчас многие люди через телевидение пытаются найти родственников. Осуждать отца Николая сложно, так как в то время (война и период после войны) у него новая семья была на руках, и трое детей от прежней семьи (Галя, Альберт и Боря).   
     Вспоминает Евгения Буняк (Романова):
     «Было голодно, хотя кормили нас по тем временам неплохо. Помню, сильно худеньким на ужин давали стакан молока. Список «худеньких» висел  на раздаче  у  окошечка кухни. Меня в этом
списочке никогда  не было, поэтому до сих пор не люблю молоко.

24

Иногда повар тетя Шура выглядывала и звала меня: «Тебе, Романова, выписана луковица. У меня болели дёсны» (16). Вот такие были тоталитарные времена, над которыми  любят ёрничать прожжённые демократы. Детей–то спасали в сталинские времена, не то, что в голодные девяностые «демократические» годы, когда специалистов-родителей вышвырнули на подножный корм. Тогда «демократка» Х. заявила: «Есть нечего, идите в лес за грибами».   
Вспоминает Иван Серков (17, также «Автограф», № 40, 2005): «Многие детдомовцы обеденную пайку хлеба прятали, чтобы потом полакомиться. У нас с Колей была общая прятка. Зимой куски хлеба замораживали, а потом сосали как конфетки. Бывало и так, что наш хлеб воровали синички. – Пернатые тоже хотят есть, – говорил он. Коля был чутким к животным. Похожая история произошла с немецкой девочкой (в детдоме воспитывались и немецкие дети, но мы их не обижали), у которой собака Розка стащила пайку хлеба, лежавшую в шапке»…
     «Коля играл на гармошке. Он был самым активным во всех мероприятиях. Особенно запомнилось, как его готовили для роли А.Пушкина к юбилею поэта. Коле очень хотелось быть похожим на Пушкина. Он даже попросил завить ему волосы. Завивали железным наконечником ученической ручки, нагревая её над керосиновой лампой. Волосы скворчали, и пахло палёным. Коля терпел, и Пушкин из него получился отличный. Стихи поэта он читал очень выразительно. Все были в восторге» (17).                                                                  
      Вот что сообщает в воспоминаниях А.Мартюков (11):
     «В пионерскую комнату приходили все. И старшие, и младшие. Полной  хозяйкой   там  всегда  была  пионервожатая Евдокия Дмитриевна (Перекрест)…Она брала листок с нотами и начинала петь… – Пойте,  – обращалась она к ребятам. И в пионерской комнате вначале нестройно, потом слаженно звучала хорошая пионерская песня».  
      А Нина Алферьева рассказывала (11): «Мы часто собирались вместе и пели песни, которые слышали в только что просмотренном кинофильме. Запоминали их по рядам. Первый ряд заучивал первую строчку, второй – вторую, и так – до конца. Мелодию тоже быстро перенимали. И на другой день новая песня была уже нашей. Пели, как принято, в спальне. Рубцов подыгрывал на гармошке».

25

     Нина Василькова (Попова) пишет (11): «Помню, например, как зачитывали Колино сочинение о молодогвардейцах в сорок восьмом году: Тогда книга Фадеева только что вышла в свет. Текстов было мало: всего два на весь класс. По ночам и то читали, убегали в баню и «проглатывали» при свете самодельных коптилок. Тайно. На    весь  детский    дом   был  один  фонарь   в
коридоре… Пока было светло, почти всегда читал – вот потому и поговорить с ним всегда было интересно. А как начнёт о только что прочитанной книге рассказывать – часами говорит, говорит. Увлечётся – глаза горят, жестикулирует, звукоподражает.
Ну, Коленька,  – шутили мы,  – кажется, ты у нас артистом будешь.
Нет. Моряком буду!
Моряком?! Ещё нос не дорос!
Не бойся! Дорастёт!
     Ещё в ту пору, классе в шестом, Коля Рубцов был редактором нашей стенгазеты, хорошо рисовал…
     Коля любил с удочкой посидеть. Уединится в самом красивом месте и не столько удит, сколько любуется зарёю, белыми лилиями, отраженьями деревьев в воде….
    В походы ходили (вёрст за сорок!). В Погорелово, например. Жгли костры, пели под Колину гармошку. Проказничали. Такое никогда не забудешь…»
     Учитель-воспитатель А.Меньшикова (с января  1945 г. приняла второй класс) пишет о том, как Коля любил читать стихи, красиво декламировал, помогал друзьям, любил лошадей и водил их на водопой.
     Галина Матвеева (Гаричева) пишет, что в детдоме пели песни  «Огонёк», «На рейде», «Синий платочек», «Катюша», «Тачанка».
  Как известно, характер  человека закладывается в детстве, в разных обстоятельствах выявляются отношение к товарищам, к животным, к природе, а также формируются  детские и юношеские увлечения. И в детстве обостряется также  чувство справедливости.
    Учитель-воспитатель Медведев И.А. вспоминает (16):
«Любимая поза у Николая за партой была такой: туловище держал прямо, щекой опирался  на ладонь руки с протянутым указательным  пальцем. Любил  задавать вопросы  по урокам  и


26

прочему   интересующему     его   материалу.   Как   ученик    был
скромный, сильный и умный. Я и другие товарищи-учителя в серьёзную шутку его часто называли Белинским  и, как оказалось, о Белинском он уже сам кое-что знал. Это в 5-ом классе!
      В то время в школе и детдоме очень увлекались выпуском стенгазет. Николай Рубцов частенько мне на учительский стол подкладывал бумажки со стишками для стенгазет о жизни класса, школы, детдома, о природе. Изменений, поправок в стихотворениях, как правило, не было. Любил он говорить, сочетать слова в рифму. Жаль, что сейчас о поисках стенгазет и речи быть не может…
     Помню случай весной 1949 г. я жил за рекой в деревне Френиха. Весной река Толшма вышла из берегов и залила низину на левом берегу между мостом и селом Никольским. Пешему не пройти. Стою на мосту. На левом же берегу почти все дети из детского дома. Они узнали о разливе реки. Вижу двое едут на Бурчике – лошади детского дома. Верхом сидят двое: Миша из 7 класса и Коля. У воды Михаил спрыгнул с лошади, а Коля Рубцов, объехав ямы, прибыл на мост. Со мной, говорит, поместитесь. К первому уроку поспели…»
      Из воспоминаний Клавдии Васильевны  Игошевой (16):
    «Что я помню о Николае Рубцове? Да очень немного. Ведь столько лет прошло!  Методической литературы почти не было, варились в собственном соку, придумывали всё, что могли сами.
Колю  я   запомнила   умным,    любознательным     мальчиком, небольшого роста с чёрными, с хитринкой глазами, часто улыбающимися. Он был очень добрым.
      Трудное было время, а Коля и другие ребята отделяли от своего пайка сахару полкусочка, немного хлеба и несли кошке, собаке, лошади. Коля очень любил животных...
       Я ходила с ребятами в поход за 25 км до деревни Черепанихи. Помню, как я  их устраивала в Черепанихе на ночлег, как на пароме переезжали через Сухону, сидели около реки. Собирали цветы. Мне  было  стыдно, что  не всех растений  знала название.
Но хорошие были ребята, ни один не упрекнул: «Сама-то не знаешь». На обратном пути ночевали в Манылове в гумне, в сене спали немного, а к утру такой подняли гвалт, шум, что мне пришлось объясняться с бригадиром…

27

Коля среди них был заводилой. И ещё помню, как он меня уговаривал провести игру «Потеря знамени». Чтоб искала вся школа. Был разработан план, ориентиры. Но я боялась, можно ли так играть»  (написано примерно в 1983-1985 г.г. – прим. автора).
     Вспоминает Жданова Антонина Михайловна (16):
      « …Это были тяжёлые годы. Шла война. Я была воспитателем младшей группы. И вот из Красковского д/дома приезжает группа детей. В этой группе был и Коля Рубцов, это был худощавый мальчик, с узким лицом, хрупкий. Глаза карие. Ресницы длинные. Внимательный взгляд.
     В этот суровый период испытывали недостатки учебников, бумаги и других письменных принадлежностей. Писали между строчками старых тетрадей и старых книг. Керосина не было. Домашние задания старались выполнять засветло. Коля был очень внимательным, усидчивым. Старательно и безошибочно выполнял письменные работы. Задания выполнял самостоятельно. Иногда посмотрю на Колю, он, положив ручку, на парту помигивает и о чём-то думает. Спрашиваю: «Коля, всё сделал?» «Нет», – отвечает, – я  ещё думаю. Проверять его часто не приходилось. После выполнения домашнего задания любил читать.
      Я была закреплена за спальней младших мальчиков. В спальне иногда было холодно. Не было света. Не хватало постельных принадлежностей. Дети спали по двое. Коля спал вместе с Толей Мартюковым…» Это было в течение года. 
      О Н.Рубцове вспоминает Аносова Е.А., учительница русского языка Никольской семилетней школы (16):
       «…Всегда был активен и любознателен, много читал, любил стихи. Выразительно декламировал только понравившиеся ему: «Зимнее утро» А.С.Пушкина, «Утро» Никитина, «Мцыри» М.Ю.Лермонтова, «Песня  о  соколе»  М.Горького, «В  сто   солнц
закат пылал…» В.Маяковского и другие. Коля очень интересовался вопросами стихосложения, видимо, уже в школе (5-7 кл.) он сочинял стихи, но из скромности ни с кем об этом не говорил.
      Сочинения Коли Рубцова были содержательны, идейны и грамотно оформлены (эпиграф, план, обрамление, красная строка, поля).  В заключении он выражал своё отношение к изложенному, свои чувства и мечты…


28

       Наш милый хороший Коля Рубцов, став поэтом, создал стихи-песни, в которых выразил свою любовь ко всему прекрасному, любовь и мечты, о которых он писал в школьных сочинениях…»
В июле 1948 года группу детдомовцев послали на экскурсию в Тотьму. По другим сведениям летом  1949 г. группу ребят в составе  14-и  человек  направили  в Тотьму  на олимпиаду (смотр) детских домов. Там  Коля играет музыкальное сопровождение на гармошке во время  акробатических номеров, исполняемых Гетой Меньшиковой и Женей Буняк (Романовой).  В старинном русском городе Тотьма (упоминается впервые   в 1137 г.),  расположенном  на живописных холмах, Коля видит широкую реку Сухона,  причалы и пароходы на реке, красивейшие церкви Рождества Христова, святой Троицы, храм Входа Господня и Успенский храм с колокольней, полуразрушенный ансамбль Спасо-Суморина монастыря с сохранившимся Вознесенским собором.  Возможно, позднее Коля  узнаёт и  о разрушенном монументальном Богоявленском соборе и взорванной белой колокольне этого собора. В Тотьме можно понять, на каких духовных основаниях держится поэзия Николая Рубцова. Как она неразрывно связана с  историей России.
      Старшая пионервожатая Е.Брагина сообщает: «Старшие воспитанники вечерами охотно учились танцам, а Коля каждый раз играл на гармошке и нам всем казалось, что он непременно будет учиться музыке. Играл  мелодии, предпочтительно грустные,  и своё что-то импровизировал, что-то печальное».
      Вспоминает Семенихина Екатерина Ивановна, бывшая пионервожатая в Никольском детдоме с августа 1949 г. (записано 3 июня 2002 г. на станции юных туристов в Тотьме во время поездки представителей Московского Рубцовского центра, 18): 
    «Летом ребятам приходилось много работать. Потому что лошадь была, корова была, были свиньи, были овцы и даже пчёлы. Надо было накосить сена для скотины. Особенно этим занимались старшие. Выращивали картофель, овощи.
 Зимой заготавливали дрова в лесу. Привозили к детдому. Потом надо было распилить, расколоть. Для детдома и для бани дров надо было много. Баня была по субботам. Здание детдома было высокое, отапливалось плохо. Холодно было. Дежурили и работали также в прачечной.

29

      В пионерской комнате были танцы. Воспитатели тоже были молодые, из  педучилища. Приходили  и   ребята   из   села.  Коля
играл русскую, польку, матросский танец. Ему ещё в 10 лет дали гармошку. Нашли в кладовой тульскую гармошку и сказали: –   Играй! И он начал учиться, подбирал на слух.
     Подыгрывал девочкам. Гета Меньшикова и Женя Буняк были очень физкультурные. В спальне делали акробатику. У них был номер. Делали и «пирамиду» на 7 человек. Ребята выступали с песнями, танцами. Было много украинцев и ленинградцев.
 Младших детей никогда не обижал. Когда уезжал Коля в Ригу, ему девочки подарили 12 вышитых носовых платков» (11). 
 В Никольском детдоме жизнь  была трудная, но весёлая. Николай Рубцов в письме к флотскому другу, писателю В.Сафонову сообщает: «А в детстве было многолюдное село (это о Никольском, – прим. автора), праздничные народные гулянья, спор гармоник, частушки, песни, пляски» (19).
    В стихотворении «У размытой дороги» поэт вспоминает:

Плачет звезда, холодея, над крышей сарая…
Вспомни – о родина!  – праздник на этой дороге!
Шумной гурьбой под луной мы катались играя,
Снег освещённый летел вороному под ноги.
Бег всё быстрее… Вот вырвались в белое поле.
В чистых снегах ледяные полынные воды.
Мчимся стрелой… Приближаемся к праздничной школе…
Славное время! Души моей лучшие годы.
Скачут ли свадьбы в глуши потрясённого бора,
Мчатся ли птицы, поднявшие крик над селеньем,
Льётся ли чудное пение детского хора,  –  
О, моя жизнь! На душе не проходит волненье…

    Исследователь, к.ф.н. С.Педенко пишет: «Люди, выросшие вместе с ним, вспоминают, что уже в детстве он хорошо играл на балалайке и гармошке. Был у него выменянный на несколько порций хлеба заветный альбом, в который он записывал полюбившиеся стихи и песни и тут же их иллюстрировал» (20).
Одна из воспитанниц детдома  красиво и по-русски сказочно  сказала на многие времена:

30

«Не верьте, что ходили  мы  ради  каких-нибудь  ягод-грибов. Мы  ходили   по  счастье, по  радость, по  песню, мечту и любовь».
     Евгения Буняк, которая воспитывалась с Рубцовым ещё в Красковском детдоме пишет: «Первой подругой у Николая была Тоня Шевелёва, скромная, тихая, незаметная девочка, ничего в ней особенного не было, а вот Рубцов выделил её из всех девчонок. Они часто уединялись и вели свои разговоры, а мы их дразнили: «Жених да невеста!» У Тони до сих пор хранится Колина фотография с его дарственной надписью, у одной-единственной (на фото надпись «Плохим меня не вспоминай» (17). Многие фотографии детдомовской поры она отдала в различные музеи, а эту бережёт…».
      Вспоминает Нехаева (Смирнова) Римма Сергеевна о событиях переломного в жизни детдомовцев 1950 года: «А мы с Тоней Шевелёвой (Силинская А.А.) поехали в Вологду поступать в Фельдшерско-акушерскую школу. Когда уже были сданы экзамены, и мы были приняты в училище, Тоня показывает мне небольшую книжечку с красивым рубцовским почерком и говорит: «Коля отдал перед отъездом и сказал: «Когда поступишь – прочтёшь». Вот эти стихи. Правда я запомнила два куплета.

«Когда уеду из детдома
Тогда начнётся жизнь моя.
Какая ждёт судьба – не знаю,
Но не забуду я тебя.

Пока что я неинтересен,
И от себя меня ты оттолкнёшь.
Ну что ж – быть может где далёко,
Меня ведь тоже вспомянёшь».

    Конечно, стихи Рубцова не совершенны. Но искренность и предвидение разлуки с подругой налицо. Итак, первая влюблённость у Коли Рубцова – Тоня  Шевелёва.
   12 июня 1950 г. Николай Рубцов получает свидетельство об окончании семилетки (оценки 4 и 5) и первую путёвку в жизнь. 13  июля 1950 года «воспитанник детдома Рубцов К. направляется в

31

город Ригу для прохождения комиссии» (выписка из книги приказов по детдому, 1950 г.) и для поступления в мореходное училище. Мальчишка едет в сопровождении преподавателя никольской школы. Путь Коли проходит через Вологду, которая хранит древний  Кремль с Софийским собором, прилегающие красивые церкви и храмы, особенно вдоль реки Вологда, двухэтажные деревянные дома с резными палисадниками. В Риге Коля встречается с архитектурой и обычаями   католической   Латвии и может сравнить с обычаями православной  России.
     В училище Рубцов не был принят. По мнению Н.Васильковой (Поповой): «…не вышел ростиком Коля, не на тех хлебах рос» (11). В Риге просто отсеяли худощавого и невысокого мальчишку. Есть  версия, что  в  училище  брали с 15-и лет. На обратном пути Николай пытался поступить в художественное училище в Ленинграде, но у него не было  работ для представления на творческий конкурс (11). Николай Рубцов  возвращается в детдом, 23 июля его ставят на снабжение. И до середины августа 1950 г. живёт в Николе. Надо определяться с будущей профессией.
    Именно в это  время (июль – начало  августа 1950 г.)  Коля создал первое философское стихотворение «Два пути». В доме-музее Николая Рубцова имеется автограф: «1950 г., с. Никольское Вологодской области» (12).  14-летний мальчишка на паромной переправе Усть-Толшма  видит русских  людей,  которые  в   любую    погоду  «на телегах, в сёдлах и пешком» выходят зачем-то  на тракт. Он ещё не знает, что это обстоятельства жизни гонят народ из обжитых домов на улицу. И что аналогичная судьба предназначена будущему поэту.  А Коля   размышляет: 

А от тракта, в сторону далёко,
В лес уходит узкая тропа.
Хоть на ней бывает одиноко,
Но порой влечёт меня туда.

Кто же знает,
                      может быть, навеки
Людный тракт окутается мглой,
Как туман окутывает реки…
Я уйду тропой.
                     
32   

На сайте «Душа хранит» 18 декабря 2019 года  опубликована статья череповецкого литератора-краеведа Леонида Вересова «Красково в судьбе Коли Рубцова. История и современность».
      Приведены сведения об истории Красковской усадьбы с 19-го века, о писателе Гаршине, о Красковском детском доме, об организации работы детского дома директором Е.М.Киселёвой в годы Великой Отечественной войны и сведения, записанные Н.Т.Батуриной. Даны ссылки на воспоминания Г. М. Шведовой, сестры Н. М. Рубцова.
   О детских годах Николая Рубцова, о младшем брате Борисе, о  Софье Михайловне Рубцовой написано ранее в 1-ом томе уникального трёхтомника «Николай Рубцов» (М. Терра, 2000), составленного исследователем (инженером -конструктором по специальности) В.Д.Зинченко. 
     Информация об обстоятельствах детской жизни  Николая Рубцова в Вологде в 1942 году  в период до поступления в Красковский детский дом и о жизни в Красковском детском доме на основе большинства тех публикаций, о которых теперь упоминает Л.Вересов, приведена в монографии Ю.Кириенко-Малюгина «Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...» (288 стр., 2011).  Приведена информация  Е. П. Буняк (Романовой), а также новое о младшем брате Борисе и об обстоятельствах поиска Коли Рубцова отцом после войны. 
    Ниже автор статьи (Ю.К.-М.) приводит тексты Главы 1 и часть главы 2 из книги-монографии «Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...», изданной НКО «Рубцовский творческий союз» в 2011 году и имеющейся в Вологодской областной библиотеке имени Бабушкина.
    Главы 1 и 2 (2011 г.) были написаны автором (Ю.К.-М.) в том числе с информацией из статей Г. М. Шведовой (Рубцовой) «Трудное детство (Воспоминания о брате Николае и нашей семье), Е. П. Буняк (Романовой) «В Красковском и Никольском детских домах вместе с Колей Рубцовым» и Н. Т. Батуриной «Красковский детский дом в годы войны». Эти статьи опубликованы в книге «Рубцовский сборник». Материалы научной конференции. Выпуск 1, Череповец, 2008. Издание ГОУ ВПО «Череповецкий государственный университет», редактор-составитель А. Е. Новиков (эта книга имеется у меня с 2009 года).  Ранее о детстве Николая Рубцова имеются сведения в книге В. Белкова «Жизнь Рубцова» (1993) и в томе 1 трёхтомника В. Д. Зинченко, на которые даны ссылки в монографии 2011 года. Некоторые первичные сведения были даны ещё в 2002 году в авторской монографии «Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны...» (М. МГО СП России, 336 стр.,  2002 г.)
    Я лично встречался с Г. М. Шведовой (Рубцовой)  в Череповце в 2002 году до издания череповецкого «Рубцовского сборника» и подарил ей книгу «Тайна гибели Николая Рубцова» (1-е издание, М. МГО СП России, 2001). Тогда же мы с поэтом Э. А. Любенко выступали с темой творчества Н.М.Рубцова в центральной библиотеке им. Верещагина.
    Информация в авторской монографии «Николай Рубцов...» (2011) связана с обоснованием становления творческого мировоззрения Николая Рубцова с ранних детских лет в семье до войны и в условиях ведущейся Отечественной войны.  Первые детские стихи Коли Рубцова написаны в Вологде в 1942 году, ещё до поступления в Красковский детдом. Это стихи:  «Раз, два, три, гитара моя звени...» и «Вспомню, как жили мы с мамой родною...».. В стихотворении «Детство» (1967 г.) Рубцов рассказывает о поступлении в Красковский детдом (август-сентябрь 1942 г.) и переезде в Никольский детдом (20.10.1943 г.) 
    Один год пребывания в Краскове шести-семилетнего Коли (осень 1942 г. и осень 1943 г.) и отъезд из Красковского детдома отразились только в строке «я помню смутно позднюю реку, огни на ней...» и не мог оказать решающего влияния на поэтическую память Рубцова. Эта детская и затем юношеская память оставалась с Колей Рубцовым только от жизни в Никольском детдоме и учёбы в Никольской школе (1943-1950), а затем в Тотьме (сентябрь 1950 г. — июнь 1952 г).

В интернете на поиск «Кириенко-Малюгин Звезда полей» обнаружил электронные версии моих авторских книг: «Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...» (М. Издание НО «Рубцовский творческий союз», 2011, ISBN 978-5-903862-11-5) и  «Тайна гибели Николая Рубцова» (М. Издание НО «Рубцовский творчесвкий союз», 2009, ISBN 978-5-903862-06-1).
Каждая из этих книг издана под защитой кооперайт «Ю.Кириенко-Малюгин, текст и концепция книги» и «НО «Рубцовский творческий союз».
   Разрешение на электронные версии,  я, как автор, и одновременно как Председатель Правления «НО «Рубцовский творческий союз» не давал ни сайту booksite.ru, ни Вологодской областной библиотеке, которой принадлежит этот сайт. 
   Здесь имеет место прямое нарушение авторских прав Ю.Кириенко-Малюгина и , как следствие, предъявление соответствующих претензий.

 Готовится к изданию монография Юрия Кириенко-Малюгина «Николай Рубцов: «За всё Добро расплатимся Добром! …», творческая биография  русского национального поэта Н. М. Рубцова  (редакция 2019 г.) в серии «Жизнь творческих личностей».
    Книга создана на базе предыдущих монографий: «Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны...» (М., МГО СП России, 336 стр., 2002), Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...» (М., НКО "Рубцовский творческий союз",  288 стр, цветная фотовкладка - 16 стр., 2011) и десятков авторских и тематических статей о творчестве Н.М.Рубцова. Текст монографии (редакция 2019 г.)  имеет значительные дополнения и  уточнения на основе новых документальных данных и публикаций о жизни и творчестве Н. М. Рубцова за последние 8 лет (с 2010 года)
     Для создания частной коллекции и экспозиции по творчеству Н. М. Рубцова, для  сбора средств на издание  монографии «Николай Рубцов....» (2020 г.)  предлагаются:
Комплект (15 экз.) ежегодных альманахов  «Звезда полей» Творческого центра им. Н. М. Рубцова (издания 2006 - 2019 г.г.), дизайн цветной обложки — Ю.Кириенко-Малюгин и Вера Васькова. 
Комплект цветных календарей, посвящённых Н. М. Рубцову (издания Московского Рубцовского центра и НКО «Рубцовский творческий союз») в формате А 3 ( 420мм х 600 мм), концепции Ю.И.Кириенко-Малюгина, художник-дизайнер Вера Васькова,  выпуск 2003-2011г.г. для рубцовских личных и музейных экспозиций.
Баннер — литературная цветофоновая карта «По дорогам Рубцова» в формате 95см х 140 см (с «карманами» для подвески-оттяжки). Концепция разработки — Юрий Кириенко-Малюгин, художник-дизайнер — член СХ РФ — Вера Васькова.   
Тематические авторские книги:
«Новая дорога к Рубцову» (стихи, лит. статьи, пьеса «Николай Рубцов»), 224 стр. (М., Российский писатель, 2005)
«Поэзия. Истина. Рубцов» (стихи и песни, лит. статьи), 216 стр., (М., Изд. Балабанов. 2007 г.)
«Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны...», 336 стр. (М. МГО СП России, 2002),
«Тайна гибели Николая Рубцова», 176 стр. (М., МГО СП России, 2004)
«Николай Рубцов: «Звезда полей горит, не угасая...», 288 стр., цветная   фотовкладка — 32 стр.  (М., Изд. НО «Рубцовский творческий союз», 2011)
«Методика оценки и критерии народности поэзии», 120 стр. (М. Изд. НО «Рубцовский творческий союз, 2014) – в списке номинации Бунинской премии 2016 года; также в  списке номинации премии «Золотой Дельвиг»  2016 года  «Литературной газеты». 
«Очевидное и невероятное» (рассказы, повесть «Волны и скалы» о начальной этапе творчества Рубцова, юморески), 104 стр. (Рязань, изд. «Старт», 2019)
Сборник «Белый куст сирени» (стихи и песни), 96 стр. (М., МГО СП России, 2003)
Сборник «Наша встреча впереди» (стихи и песни, пьеса «Звезда полей Николая Рубцова»), 128 стр. (М., Российский писатель, 2005)
Сборник «Впереди родимый край» (стихи и песни, блоки «Вологодская тетрадь» и «Крымская тетрадь»), 104 стр. (Рязань, Изд. «Старт», 2008), в списке номинации Бунинской премии 2010 года
Сборник  «Добрый вечер» (стихи и песни, блок «Вологодская тетрадь»), 96 стр., (М., Изд. НО «Рубцовский творческий союз», 2013)   – в списке  Бунинской премии 2017 года
 Повесть «Есть Божий суд…», 96 стр. (М., Изд. НО «Рубцовский творческий союз», 2012);  в номинации  Бунинской премии 2015 года.
Цена договорная.
  Предложения по приобретению и пересылке заказа книг и изданий — на  эл. почту Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Финансовую помощь в издании монографии “Николай Рубцов: «За всё Добро расплатимся Добром!..» (изд. 2020 г.) можно направить на карточку счёт 67628038 8311210758  в Сбербанке России.  Сообщение о переводе и сопутствующую информацию  направлять на эл. почту    Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Юрий Кириенко-Малюгин.   Возвращение домой
Посвящается городам-героям и городам воинской славы России и СССР
 
В городах, в деревнях необъятной России
Наши братья и сёстры не сдавались врагу,
Шёл на танки с гранатой мальчишка красивый,
И молила сестричка: Я с тобой! Помогу!
 
Припев:
Ждал тебя город твой. По дороге опасной
Ты Свободу спасал. Ты судьбу испытал.
Возвращаться домой – нет дороги прекрасней,
О которой ночами ты в окопах мечтал.
 
По полям и лесам шли вперёд батальоны,
Брали с ходу плацдармы на крутом берегу.
А в родных городах раскрывались бутоны,
Журавли уносили грусть-печаль в синеву.
 
С автоматом в руках и с кинжалом в запасе,
По оврагам, пригоркам находили пути.
По команде «Вперёд!» танки мчались по трассе
И ломали завалы, чтобы город спасти.
 
Припев:
Ждал тебя город твой. По дороге опасной
Ты Свободу спасал. Ты судьбу испытал.
Возвращаться домой – нет дороги прекрасней,
О которой ночами ты в окопах мечтал.
 
                                     Апрель 2010 г.  – Май 2017 г.
 
Песня – Свидетельство Российского авторского общества № 25129
 
Города-герои:
1. Ленинград (Санкт-Петербург);  2. Сталинград (Волгоград); 3. Севастополь; 4. Одесса; 5. Москва; 6. Киев;  7.  Брест;  8. Керчь;  9.  Новороссийск;  10. Минск;  11. Тула; 12. Мурманск; 13. Смоленск.
 
Города воинской Славы:
Белгород, Курск, Орёл, Владикавказ, Малгобек, Ржев, Ельня, Елец, Воронеж, Луга, Полярный, Ростов-на-Дону, Туапсе, Великие Луки, Великий Новгород, Дмитров, Вязьма, Кронштадт, Наро-Фоминск, Псков, Козельск, Архангельск, Волоколамск, Брянск, Нальчик, Выборг, Калач-на-Дону, Владивосток, Тихвин, Тверь, Анапа, Колпино, Старый Оскол, Ковров, Ломоносов, Петропавловск-Камчатский, Таганрог, Малоярославец, Можайск, Хабаровск, Старая Русса, Гатчина, Петрозаводск, Грозный, Феодосия.   
   Данные из интернета.

Предлагается эстрадным исполнителям и музыкальным исполнителям
 ко Дню Победы 9 мая 2020 года (нотная запись имеется)
Для контактов — эл.почта Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Морозный лес заворожен
Сияньем праздничного
солнца,
Давно ль во тьме,
забывши сон,
Грустнел, шумел, качался он,
Теперь стоит —
не шелохнется!
К нему спешат
на всех санях,
И все к нему стремятся
лыжи, —
И ёлки в солнечных огнях
Через метелицу в полях
Перенесутся к нам
под крышу.

Родной, дремучий
Дед Мороз
Аукнет нам из сказки
русской,
Он привезёт подарков воз,
Не может быть,
чтоб не привёз! -
А ну, живей давай
с разгрузкой!

Теперь шампанского не грех
Поднять бокал за тост
хороший:
За Новый год,
за детский смех,
За матерей, за нас за всех,
За то, что нам всего дороже.

И вспыхнут вдруг со всех
сторон
Огней на ёлках бриллианты...
Произнесённым тостам в тон
Свой добрый вологодский
звон
Разносят древние куранты!..

Опубликовано 1 января 1971 г. в вологодской газете «Красный Север».

Мороз под звёздочками светлыми
По лугу белому, по лесу ли
Идёт, поигрывая ветками,
Снежком поскрипывая весело.
И всё под ёлками похаживает,
И всё за ёлками ухаживает, –
Снежком атласным принаряживает!
И в новогодний путь – проваживает!

А после сам принаряжается,
В мальчишку вдруг преображается
И сам на праздник отправляется:
– Кому невесело гуляется? –
Лесами тёмными и грозными
Бежит вперёд с дарами редкими,
И всё подмигивает звёздами,
И всё поигрывает ветками,

И льдинки отвечают звонами,
А он спешит, спешит к народу
С шампанским, с музыкой, с поклонами
Спокойно прожитому году;

Со всеми дружит он и знается,
И жизнь в короткой этой праздности
Как будто снова начинается –
С морозной свежести и ясности!
                                       
                                                  1964 г.